Выжить в лесу Междумирья

– Подожди, что случилось с этими, как их… феями? Когда твой брат сказал про задницу, они начали падать одна за другой.

– Я и мои братья это не одобряем. Положение серьезное! Вероятно, мудрейшая тоже упала и сейчас с большим трудом идет на четвереньках, поэтому наша беседа длится удивительно долго.

– Дорогая Люцинда, во имя вечной дружбы фей и гномов встань на ноги! Мы уже все охрипли!

– Это вроде бы снова ты, Первый? Чувствуется, что ты мало отдохнул. Придется вам меня слуша… – Прозрачный вдруг замолчал.

Через несколько минут из леса на поляну вышла Люцинда с волшебной палочкой в руке. Колени, руки и лицо мудрейшей почему-то были в грязи.

– Да здравствует вечная дружба фей и гномов! – торжественно сказала она и улыбнулась своим охрипшим маленьким друзьям, покачав головой, чтобы они не отвечали.

Глава 9 Возвращение поэта

– Почему вам так нравятся волшебные романтические повести? – Да… – с трудом проговорил Михаил Петрович, ему казалось, что он задохнется.

Они сидели на скамье среди заснеженных садовых деревьев. Рука Михаила Петровича была в руках феи на ее коленях. Иногда крылатая женщина гладила его пальцы. Шуба феи была расстегнута. На одной из яблонь сидела ворона Варя и делала вид, что смотрит в другую сторону.

По крыльцу замка ходил Тимофей и порой энергично скреб за ухом. Дверь чуть приоткрылась, Катя прошептала:

– Тимофей Васильевич, не волнуйтесь, она ему ничего не сделает!

– Ты уверена?

– Почти что уверена.

– А почему Варя даже не каркает? Ты представляешь, что должно происходить, чтобы она клюв не открывала? Мы с ней однажды немного повздорили, так я не рад был. Я уже помалкивал и спрятался, а она все пыталась меня найти, летала и возмущенно каркала.

– Тимофей Васильевич, не надо с женщинами спорить!

– Катя, не мешай мне думать: закрой рот или закрой дверь.

Тем временем Михаил Петрович все-таки смог сосредоточиться и ответить:

– Да, мне нравятся волшебные романтические повести, потому что они добрые. Герой никому не навязывает своей воли, и рядом с ним людям хорошо: он влюбляется и защищает любимую, помогает другу, не участвует в крысиных бегах за деньгами, равнодушен к дуэлям – хотя другие литературные герои той эпохи редко обходятся без дуэлей и борьбы за какие-либо материальные блага. К стыду своему признаюсь, что я похож на тех, других: каждый раз с большой радостью жду зарплату, пытаюсь копить деньги, нередко переполнен злобными мыслями и жаждой мести!

Михаил Петрович почувствовал, что крылатая женщина пододвинулась к нему еще ближе, ее прелестная, румяная щечка как-то оказалась совсем рядом с его губами.

Вдруг раздалось громкое:

– Мяу! – Напротив скамьи сидел Тимофей. – М-да, Ира и Катя спрашивают, вы это… кофе будете пить с молоком или со сметаной?

– Ириша, заинька милая, почему с самого утра у тебя мокрые глазки?

Катя встала на маленький стульчик, потом встала на цыпочки и вытерла платком глаза девушки.

– Ах, Катя, я видела такой глупый и страшный сон! Джеймсик сказал, что он меня не любит! Мол, ему не нравится, если у женщин… ну, если женщины фигуристые, поэтому мне надо фитнесом заниматься и поменьше трескать!

– Какой еще фи… фитес?

– Гимнастика… иногда я делаю утреннюю зарядку, но, конечно, не очень часто. Я знаю, что все равно не буду такой тонкой и стильной, как наша курьерша Марианна. Однажды я видела: Джеймсик ее всю по-хозяйски одной рукой обнял и гордо на всех поглядывал.

– Дрянной мужичонка! – крикнул сверчок и вышел из-за печки. – Хвастливый, злой и позорный!

– Саша! – всхлипнула Ирина. – Ты не прав!

Катя снова вытерла подруге слезы.

– Заюшка моя, не нужен нам этот фитес! У мужчины ведь специально две руки, чтобы он мог обнять любую женщину, какую полюбит.

– Говорят, что Джеймсик и Марианна встречаются!

– Солнышко золотое, может, когда-то и встречались, но поверь мне, они уже давно не встречаются.

– Он еще с женой Сергея Юрьевича крутил, – угрюмо сказал сверчок, – она ему браслеты, цепочки, дорогую одежду покупала, а он смеялся и рассказывал нам, какая она противная и какой Сергей Юрьевич простофиля.

– Не ври!

– Не вру!

– Почему ты хочешь, чтобы я его убила?

– Джеймсика? – уточнила Катя, но Ирина не ответила.

– Не хочу… – оробел сверчок и попятился за печку. – А Лариса красивей Марианны и лучше вас всех!

– Может быть, ее тоже убью!

– Заюшка родная, не надо дышать так тяжело, – прошептала Катя, – пусть они все живут долго и счастливо, но подальше от нас!

– А Джеймсик?

– Ты хочешь, чтобы мы все-таки малыша…

– Нет, я хочу, чтобы он меня любил!

Катя вздохнула.

– Это, конечно, будет посложней, но мы как-нибудь справимся. Михаил Петрович, наверное, знает, что в таких случаях делают, если он даже госпожу фею в себя влюбил. Я еще посоветуюсь с Тимофеем Васильевичем.

– Катя, не надо, иначе мне придется вообще всех убить!

– Ладно, у нас тоже есть головы, будем сами думать.