Выживальщик

— На кой мне? — рассердился безопасник, — Я, что ли их командир? Тебе доложат. А ты, суммируя их выводы, доложишь мне. Заодно посмотрю, как ты умеешь формулировать доклад.

Парис, обрадованный тем, что вынужденное безделье кончилось и появилось реальное задание, внезапно сник. Ясно и чётко выражать свои, вечно ускользающие мысли, Гоша не умел, да и не стремился к совершенству в риторике. Во время зачистки, у костра на привале или в постели с любимой подобное умение было совершенно ни к чему. А в большие начальники он выбиваться не стремился.

— Что замер? — подстегнул Малюта, — Бегом!

Леший сидел в штабе дружины, пил чай и нервно курил, осаживая себя каждый раз, когда рука непроизвольно тянулась к рации. С самого утра он лично распорядился ввести режим радиомолчания, опасаясь возможности диверсантов подслушивать переговоры поселенцев.

Несколько раз в комнату заглядывал Мотя Давыдов, числящийся порученцем при штабе, а после бегства Петьки, назначенный ординарцем воеводы. Василий Иванович либо требовал принести ещё чая, либо раздосадованный на отсутствие новостей, гнал парня.

Ещё утром ему казалось, что маховик контртеррористической операцией, разработанной на основе интуиции и предварительных данных, раскручен на полную и сбоев не даёт. Но к вечеру, тягостное безделие, усугублённое информационным вакуумом, гибелью дозора и нападением на рыбацкую артель, стало казаться невыносимым. Появились сомнения в правильности предпринятых действий, в скоропалительных выводах и целесообразности решений.

Нужно срочно отвлечься и не накручивать себя. Только как? Самый простой способ выпить пару стопочек крепкой настойки. Тревожные мысли от подобного воздействия мгновенно попрячутся в лабиринте извилин, не выдержав когнитивного диссонанса с внутренним наполнением и окружающей реальностью. Жаль только не с кем.

Сердюк с Малютой сейчас далеко, рискуют жизнями, выполняя его поручения. Они первыми увидят прав ли Леший или все предпринятые меры ошибочны. На них сейчас лежит огромная ответственность за судьбу не только отправленной экспедиции, но, возможно, поселений и рода Леших.

«Не нужно наматывать свои нервы на ворот, — успокаивал себя воевода, — Даже если Люська права и я слишком мнительный, это не повод заниматься самоистязанием. Ничего критически непоправимого ещё не произошло и, даст Бог, не случится. Спокойствие, как говорил в мультике Карлсон, главное спокойствие.»

Можно, конечно, сходить в гости к Карловичу. Этот обрусевший гуманист всегда рад гостям, невзирая на их чины и регалии. К тому же у него в загашнике обязательно найдётся бутылочка превосходного армянского коньяка.

Вот только пить сейчас Леший не имел права. Ситуация в любой момент могла измениться в самую неблагоприятную сторону и нужно сохранять способность адекватно мыслить и рационально реагировать на обстоятельства. Иначе, страшно даже представить, на какие решения подтолкнёт одурманенная алкоголем голова.

Снова Мотя просунул рыжую шевелюру в узкую щель между дверью и притолокой. Василий Иванович раздражённо отмахнулся, но парень не исчез, как регулярно поступал до этого момента. Только растерянно улыбнулся и сморщил вздёрнутый носик, отчего конопушки испуганно попрятались.

— Что? — предчувствуя недоброе, спросил Леший.

— Дежурный докладывает, что паломники прибыли, — сообщил порученец.

— Как не вовремя! — чертыхнулся воевода, — Откуда? Из Редькино заявок не поступало.

— Говорят из самой столицы. На микроавтобусе с конвоем. Говорят срочно. Требуют Данилу-проводника в провожатые до Уральского хребта.

Глава 12

Яков Исаевич лично явился проводить паломников до просеки, по которой они, влившись в караван лошадников, смогут пересечь лес и выбраться на региональную трассу до Тагая Подлесного.

Выглядел староста достаточно церемонно, учитывая важность отведённой ему роли, и в то же время весьма комично. Новая, едва ли стираная больше двух раз, белая рубашка, парадный, хорошо отглаженный костюм. Причём брюки заправлены в начищенные сапоги из яловой кожи. Довершала гардероб широкополая фетровая шляпа, непонятно как оказавшаяся в богом позабытых выселках.

Впрочем, смеяться над ним никто не собирался. Во-первых, преклонный возраст не позволял. Во-вторых, все понимали степень зависимости от прихоти этого сухонького, опирающегося на клюку, с тонко вырезанным орнаментом, старика.

— Если есть претензии к нашему гостеприимству и размещению на постой, то говорите сейчас или молчите до конца жизни.

От столь напыщенного обращения кто-то из женщин нервно хихикнул, но мгновенно осёкся.

— Благодарим за приём и заботу, — не менее официально ответил Выживальщик и слегка поклонился, держа «Сайгу» на сгибе локтя, дулом вниз.

— Если готовы, то следуйте за мной, — распорядился староста и степенно зашагал от сарая к просматривающемуся средь кусты шиповника арьергарду татарского обоза.