Выживание (СИ)

— А я думаю, что они окружены специфическим электромагнитным полем или издают звуки определенной частоты и высоты, — высказал свою идею физик. Мужчины задумчиво посмотрели друг на друга. — Предположение о ферменте не проходит, — продолжил Маркус.

— Это еще почему? — удивилась я.

— Представьте, что я — камнегрыз, а это, — физик указал на мою клетку, — скала. Предположим, что я выпрыгнул… ну, например, отсюда, — кивнул на холодный очаг. — Выделения моей кожи способны перевести камень в жидкое состояние. Итак, я выпрыгнул отсюда, а запрыгнуть намереваюсь в скалу, — Маркус сделал несколько быстрых шагов в сторону клетки. — У меня приличная скорость — прыжок, все-таки. И вот на этой скорости я достигаю скалы… и вместо того, чтобы скрыться в ней, в лучшем случае, набиваю пару шишек.

— Ты же сам сказал, что камень размякнет, когда ты его коснешься, — не поняла Юля. — Откуда шишки?

— Да, камень размякнет, но, — физик торжественно поднял указательный палец. — На любую химическую реакцию требуется время. Допустим, что она очень быстрая и занимает… ну пусть сотую часть секунды. Фермент касается камня и, даже если верхний слой успеет перейти в жидкое состояние, камнегрыз ударится о камень под тонкой жидкой пленкой.

— Ты прав! — хлопнул себя по лбу Илья. — Я как-то совсем упустил это из вида. Тогда, в случае фермента, единственный рабочий вариант, это если он оказывается внутри камня, причем довольно равномерно, до того, как его коснется камнегрыз.

— Если подумать, то и электромагнитное поле не подходит, — заметила я. — Ведь оно тоже не может действовать мгновенно. Поэтому, если поле камнегрыза слабое — то он разобьется о камень, когда прыгает, а если бы было сильное — мы бы уже утонули под размягченной массой.

— Со звуковыми волнами тоже проблема, — подумав, раскритиковал собственную идею Маркус. — Их действие должно быть очень узким и направленным, а это почти нереально.

После долгого обсуждения мы пришли к неутешительному выводу, что для построения рабочей гипотезы знаем о камнегрызах недостаточно.

327 – 330 сутки (6 – 9 сентября 1 года). Река в пещере — пещера — река в пещере

Костеря на все лады запасливость Рыси с ее очередной несанкционированной кладовой, я обыскивала плот. Но на этот раз источник неприятного запаха оказался не в укромном уголке, а в закрытой плетеной крышкой корзине зеленокожего.

— Росс, у тебя тут что-то протухло! — радуясь, что на сей раз в этом нет вины дочери, сообщила я.

Зеленокожий недоуменно поднял взгляд, а потом резко вскочил и вырвал емкость из моих рук.

— Тихо, — раздраженно прошипел он.

Но поздно. Мой бодрый голос и реакция Росса уже успели привлечь всеобщее внимание.

— Росс, а ну-ка покажи, что ты там прячешь, — подозрительно потребовал Маркус.

— Это эксперимент, — быстро взяв себя в руки, ответил зеленокожий, но дальше объяснять не стал, чем только усугубил ситуацию.

— Эксперимент, о котором никто ничего не знает? — скептически потянул Илья.

Лиля задумчиво переглянулась с Севой и, решительно шагнув вперед, требовательно протянула руку к корзине. Росс отступил, но, заметив, что большинство не на его стороне, сдался и отдал емкость. Отвязав крышку, женщина раздвинула старое сено и обрывки сухих листьев и извлекла странный округлый сверток. Едва его приоткрыли, как вонь, до этого не сильная, сгустилась и стала почти невыносимой. А еще через мгновение стало ясно, что зеленокожий скрывал в корзине полуразложившуюся человеческую голову, плотно завернутую в человеческую же кожу. Даже в нынешнем неприглядном виде голова была узнаваема.

Спав с лица, Дет в несколько шагов достиг зеленокожего и без замаха ударил в челюсть, но Росс успел перехватить и слегка отклонить руку, отчего лидер лишь вскользь задел ему скулу и ухо.

— Тварь!

Мы с трудом растащили сцепившихся мужчин.

— Она мертва! Мертва, понимаешь? Ей уже безразлично, что теперь с ее телом! — негромко, но оттого не менее эмоционально, сказал Росс. — Не о мертвых надо думать — о живых!

— Тебе детей мало?! — яростно отозвался Дет, пытаясь освободиться из рук Маркуса с Игорем.

— Да, мало! Дети не заболели в болоте, может, их и ювелиры не едят!

Внезапно блондин перестал вырываться и холодным ровным голосом скомандовал:

— Отпустите, — тон, которым это было сказано, не допускал неповиновения, и мужчины послушались. Лидер молча развернулся и ушел на край плота, скрывшись за грудой обломков.

— Росс, зачем ты так поступил? — задала я риторический вопрос.

— Только так мы можем узнать, заражены или нет, — тщательно, чтобы не осталось щелей, заворачивая протухшую голову обратно в кожу, пояснил зеленокожий. — И то нет полной гарантии. А если мы заражены, то надо искать пути лечения — несмотря на все возможные побочные эффекты.

— Нет, я не об этом. Почему ты сразу не поговорил с Детом?

— Ожидал неадекватной реакции. И был прав.