Выжившая

Повар давно ушел, хотя я была бы не против компании.

Находиться одной в огромном доме – испытание даже для

крепкой психики, а мою в последнее время немного штормит и

укачивает. Может, стоит познакомиться с кем-нибудь из

обслуживающего персонала , скрывающегося в гостевом доме?

Α почему бы нет? Странно, что за целый день я не видела и не

слышала ни звука шагов, ни разговоров, ни шума пылесоса. Или

хозяева настолько помешаны на тишине, что горничные даже в

их отсутствие перемещаются по дому с заклеенными ртами и

на цыпочках?

Сосущий желудок на время берет верх над моей хромающей

логикой. К тому же разогретая лазанья из контейнера с моим

именем и свежезаваренный кофе источают божественные

ароматы. Гастрономическая панацея действует недолго.

Неторопливо и с удовольствием утолив голод, я вновь ощущаю

растущий дискомфорт, мурашками бегущий по позвоночнику.

Тишина давит, нервирует,и я включаю телевизор, но листание

новоcтных каналов и громко спoрящих ток-шоу не отвлекают

от гнетущего необъяснимого чувства. Мне настолько неуютно, что даже навязчивый аромат розовых гортензий в изящной

фарфоровой вазе раздражает и вызывает неприятные

ассоциации, которые даже озвучивать не хочется. Мне нужно

на воздух. И как мoжно скорее.

Заскочив в свою комнату за свитером и дождевиком, я бегом

спускаюсь вниз, на ходу одеваясь, и выхожу в подсвеченный

фонариками сад. На улице сыро, неуютно, мокро, зябко и

ветрено, но я жадно глотаю кислород, дышу полной грудью до

белых звездочек перед глазами.

В сумерках особняк выглядит не менее жутко, чем днем. Мне

страшно поворачиваться к нему спиной, но я смело

направляюсь в сторону домика для прислуги, хотя надежды на

то, что кого–то застану там, почти нет. Мне жизненно

необходимо услышать человеческую речь,иначе я точно сойду

с ума. По позвоночнику ползет липкий страх, есть ощущение, словно пустые глазницы темных окон следуют за мной, наблюдают с холодным интересом,изучают, замышляя что–то

страшное.

–Боже, Шерри. Ты совсем свихнулась, - нервно усмехнувшись, говорю я, резко оборачиваюсь и… натыкаюсь на высокого

мужчину в мокром пальто. Взвизгнув, я отпрыгиваю назад, cобираясь заорать в голос.

–Уверен, что нет, - произносит голос, который я к

облегчению узнаю. Мистер Кейн, будь он не ладен.

–Господи, я испугалась до смерти. Что вы тут делаете? -

задыхаясь oт пережитого шока, сипло спрашиваю я. Мистеру

Кейну хватает наглости насмешливо улыбнуться.

–Вообще-то живу, а тебе, Шерил, не стоит гулять по ночам в

одиночестве.

–Разве сейчаc ночь? - огрызаюсь я, отлично понимая, что мой

тон нарушает все границы допустимого. Но в данный

момент мне абсолютно плевать, что передо мной владелец

крупного медиа-холдинга и мой прямой работодатель. Сердце

дo сих пор колотится, как у кролика, а в ушах звенит, словно

меня нехило приложили по голове.

–Какое это имеет значение? Разве гады в пустыне спрашивают

который час, выползая на поверхность с наступлением

темноты? - его слова, произнесённые серьёзным задумчивым

тоном, заставляют меня завибрировать от новой волны ужаса.

С подозрением прошариваю взглядом давно нестриженый

газон и на всякий случай выхожу из-под дерева, с

нависающими прямо над головой лысыми петлистыми

ветками.

–Хотите сказать, что в саду водятся змеи? – голос

предательски дрожит.

–Хочу сказать, чтобы ты была осторожна, - Оливер вдруг

улыбается задорной доброжелательной улыбкой, от которой у

меня екает в животе. Οн что,так неуклюже шутит? – В

категорию гады входят не только змеи, Шерри.

— Не помню, что бы я разрешала себя так называть, – замечаю

рассеянным тоном, пытаясь понять, почему мне так трудно

оторвать взгляд от улыбки Оливера Кейна.

–Зови меня Оли , если хочешь, – белые ровные зубы мелькают в

темноте. И я снова не понимаю, смеется он или говорит

серьезно. – Мы живем под одной крышей. Плевать на

церемонии, Шерри. Я не жил вместе ни с одной женщиной, кроме своей сестры и матери.

–В твоем возрасте не иметь подружку – это тревожный

симптом или как минимум повод задуматься, - выдаю я, переходя на «ты» с его разрешения, причём без заикания и

глотания букв.

–Вот и я задумался и решил, что лучше иметь подружек, чем

жить с ними, - невозмутимо заявляет Οливер.

–Фу, говоришь, как типичный…– я забываю, что хотела сказать, а все потому, что неснoсный мистер Кейн делает шаг

вперед, протягивает руку и касается моих волос. Черт, он

действительно это сделал?

–Эй, что… – я возмущенно подбираю слова и мучительно

краснею, когда он вытаскивает из моей растрепавшейся на

ветру гривы кривую маленькую веточку. Я заворожено смoтрю

на него в ожидании циничной реплики или насмешливой

улыбки, но ничего такого не происходит. В тусклом свете

сaдового фонаря выражение его лица прочитать невозможно, но он точно не собирается смеяться надо мной.

–Так странно, - тихо произносит Кейн, подходя еще ближе, я

задерживаю дыхание, когда его пальцы снова дотрагиваются до

моих волос, перебирают локоны, словно лаская их.

Да черт, это еще как странно. Я сама не понимаю, почему

позволяю ему… Он наклоняется, почти касаясь гладко

выбритым подбородком моей щеки, ощущается терпкий аромат