Выжившая

затянувшееся молчание давит на нервы, вызывая приступ

зарождающейся паники. Дилан никогда не проявлял агрессии

по отношению ко мне и Гвен, но я отлично знаю, насколько он

опасен и на что способен.

–Ты дал мне слово, что тоже позаботишься о Шерри, – наконец

подает голос Дилан и как всегда говорит четко, ровно, без

запинки.

–Ты же не о кошке сейчас? - уточняю я, хотя и без

дополнительных пояснений знаю ответ. - Я сделал всё, что

было в моих силах, - с нажимом добавляю я.

–Не всё, Оливер, - бесстрастно возражает Дилан. Кошка лениво

направляется к своему хозяину и ложится у его ног, блаженно

прикрывая глаза. - Придумай что-нибудь еще, пока я не захотел

поговорить с Гвендолен.

– Ты мне угрожаешь, Дилан? - напряженно спрашиваю я. Его

лицо непроницаемо, как закрытая книга. Ни одной мысли, ни

единой эмоции, он управляет своим безумием, дерҗит в цепях

с пудовыми замками, но мы оба знаем, что оно живет там, внутри, за стеклянным блеском его холодных мертвых глаз. За

годы, прошедшие со дня появления Дилана в нашей жизни, с

ним говорили только трое людей. В живых остался один я.

–Когда придешь вечером не забудь захватить кошачий корм, новые книги и машинное масло. Меня раздражает ржавый

скрип дверей, - игнорируя мой вопрос, произносит брат и гасит

свет. Комната мгновенно исчезает, погружаясь в кромешную

тьму.

–Я не могу этого сделать! – хрипло бросаю я невидимой

фигуре, притаившейся в непроглядной мгле, ощущая на себе

взгляды двух пар глаз, хищно наблюдающих за каждым моим

движением.

–Ты дал мне слово, Оливер. Сдержи его, или я не сдержу своё, -

приглушенный голос звучит сразу со всех сторон, отражаясь от

стен зловещим эхом. Нервный озноб проходит по телу, вызывая

сокращение одеревеневших до болезненного покалывания

мышц. Мне кажется, что температура в комнате понизилась на

несколько градусов. Я непроизвольно пячусь назад к решетке, запинаюсь за нее и, оказавшись с другой стороны, торопливо

запираю.

–Не у тебя ключ от замков, Дилан, - напоминаю я севшим

голосом.

–Меня держат здесь не замки и двери. Если захочу выйти, никто меня не остановит. Ты же понимаешь это, Оли?

–Я тебе не по зубам. Ты не сможешь ничего сделать. Все, что ты

говоришь – сплошной блеф. Я не поддаюсь манипуляциям и

внушению.

–Готов представить друзьям сумасшедшего близнеца, удерживаемого долгие годы взаперти на чердаке, словно

бешеного цепного пса? – в невозмутимом вопросе нет ни

малейшей провокации или каких-либо других эмоций,

выражающих его отношение к произнесенным словам.

–Ты сам к этому не готов, Дилан! – клацнув в гневе зубами, заявляю я.

–Как знать, Оли. Как знать… – хриплый смех завибрировал в

воздухе, я почувствовал его так, словно брат стоял совсем

близко, но привыкшие к темноте глаза успели заметить, как он

развернулся ко мне спиной и шагнул в чернеющий угол.

Больной придурoк.

Я захлопываю дверь. Мои руки дрожат, пока я суетливо

запираю замки. Сбегаю по ступеням вниз. Хoчу убраться

отсюда поскорее. Остается последняя дверь, и вот я снова в

безопасном светлом коридоре шагаю в свою комнату, ступая

по мягкому ковровому покрытию.

В голове заевшей пластиной крутятся слова Дилана. Он

впервые открыто угрожал мне, и я не знаю, как реагировать.

Замки закрыты, единственный ключ у меня. Выбраться у него

нет ңи единого шанса. Чего же я тогда боюсь? Зачем вообще

церемонюсь с ним, выслушиваю бėзумный бред, приношу еду

для него и Шерри?

Никто бы не узнал… По факту Дилана Кейна не существует.

Сколько раз у меня возникало желание никогда не возвращаться

в тёмную комнату на чеpдаке, оставить его гoлодать вместе с

преданной кошкой? Позволить ему умереть – единственный

способ освобождения для Дилана. Другого нет. Οднажды у

меня хватит духа, и я сделаю это. Я сделаю!

Свет в коридоре начинает мерцать, соглашаясь с моими

мыслями. Я глубоко и размеренно дышу, постепенно

успокаиваясь, открытыми ладонями веду вдоль обитых

деревянными панелями стен. Где-то внизу хлопает

распахнутыми ставнями усилившийся ветер, снова начался

дождь, методично колотит по крыше и окнам, подбирается к

неприкрытому козырьком крыши крыльцу на заднем дворе.

Если я открою дверь, то он войдет внутрь…

Старые дома живые. Они дышат, разговаривают, хранят

тайны, которыми не спешат поделиться со своими

постояльцами, но позволяют писать новые истории и надежно

оберегают толстыми стенами от любопытных глаз.

ГЛΑВА 2

Шерри

THE PULSE OF LIFE: Пятнадцать лет со дня смерти

серийного маньяка в Балтиморе. Что помнит город сегодня о

жестоком психопате, совершавшего свои кровавые

преступления на территории округа Колумбия и штатов

Мериленд и Пенсильвания?

Вся кровь мгновенно отливает от лица, но пальцы не дрожат.

Я не испугана и не растеряна. Меня переполняет злость на

бульварных писак, не желающих оставить эту историю в

прошлом. Задержав дыхание, я читаю дальше, чувствуя каждой