Выжившие

В ожидании ответа Лори замечает пилота в белоснежной форме: темно-синяя фуражка, глаза спрятаны под козырьком.

«Не моего ли самолета?» – мелькает в голове.

Мужчина рассеянно ищет что-то в сумке на колесиках. В нерешительности проводит рукой по щеке; несколько секунд спустя, по-видимому, отчаявшись найти искомое, глубоко вздыхает и, не поднимая взгляда, продолжает путь.

«Это Эрин. Давайте покороче». Голос отрывает Лори от созерцания пилота. Тут же, заставая позвонившего врасплох, звучит гудок голосовой почты.

Лори медлит, молчание тянется, идет запись тишины.

Мысли уносят девушку на двадцать лет назад. Всего неделя, как не стало мамы. Они с Эрин лежат под испещренным звездочками одеялом, согревая теплом дыхания хлопчатобумажную темноту. Лори сжимает ладонь сестры в своей и шепчет: «Не бойся. Я тебя не брошу».

И где теперь Эрин, когда помощь нужна Лори?..

– Где тебя черти носят? – яростно шипит она в трубку. – Я торчу тут одна в аэропорту!

Глава 2 Теперь | ЭРИН

На площадке перед дверью квартиры кромешная темнота. Лампочка перегорела еще в прошлом месяце, но я так и не удосужилась ее заменить.

Скольжу ладонью по двери в поисках замочной скважины. Промокшая под дождем куртка пахнет кожей. У меня за спиной парень, которого я подцепила в баре. В пивном перегаре тонут легкие ноты лосьона после бритья. Как там его зовут? Марк? Мэтт?

– Могу включить фонарик на телефоне, – услужливо предлагает он, но я уже вставляю ключ в замок – один щелчок, и дверь открыта.

Привычно подхожу к стене, вешаю ключи, стягиваю ботильоны.

Попутно оглядывая квартиру, парень проходит вслед за мной на кухню. Оцениваю свой быт его глазами: на радиаторе сушится нижнее белье из разных комплектов; ковровое покрытие пропиталось запахом пережаренной еды; оплывшие свечные огарки тонут в озерах застывшего воска; на подоконнике у приоткрытого окна, в которое виден кусочек неба над каменными джунглями, примостились забытые после завтрака кофейная кружка и миска для хлопьев.

Стаскиваю куртку и вешаю на спинку заваленного книгами стула.

Опьянение рассеивается слишком быстро. Надо бы включить лампу вместо этих встроенных в потолок светильников, безжалостно поливающих нас холодом белого света. Мне кажется, или он тоже не рад, что зашел? Мы познакомились на мероприятии в художественной галерее, которое меня послали освещать по работе. Бесплатная выпивка на голодный желудок. Из галереи мы поехали в бар, потом в еще один. Через пару часов сослуживцы потерялись где-то по дороге, а мы с парнем очутились друг напротив друга в темном углу какого-то клуба. Теперь он почему-то в моей квартире, смотрит в упор и скалится волчьей ухмылкой. До меня доходит – мы наедине, дверь закрыта, нас больше не окружает толпа веселящихся двадцатилетних тусовщиков.

Сестра сейчас сказала бы: «Чем ты думала, Эрин?»

На мгновенье закрываю глаза, погружаюсь в звучание ее голоса…

Попроси его уйти, если не желаешь, чтобы оставался.

– Выпить хочешь? – предлагаю я. Провожу ладонью по своему затылку: короткие волосы щекочут подушечку большого пальца. Парень подходит к длинной кухонной столешнице. Дорожка рассыпанных кукурузных хлопьев ведет от коробки к открытой упаковке обезболивающего и бутылке водки – чем не сказки на ночь для взрослых?

Открываю шкафчик и жестом указываю на многочисленные бутылки и бутылочки, где есть вино и напитки покрепче.

– Выбирай, – предлагаю я.

Он достает бутылку рома, вытаскивает из сушилки два высоких стакана и аккуратно наливает спиртное.

– Кока-кола найдется? Или лайм?

– Ни того, ни другого.

– Хозяюшка, нечего сказать.

Я пожимаю плечами.

Он протягивает стакан, мы чокаемся и выпиваем почти залпом.

Парень наливает еще, и мы, захватив бутылку, идем на диван. Я отодвигаю плед и сажусь.

– Твоя квартирка? – продолжая стоять, спрашивает он.

– Нет, снимаю.

– Одна или с соседями?

– Сейчас одна, – отвечаю я и скольжу взглядом по пустым стенам в поисках единственного их украшения – висящей над диваном картины с изображением реки. Написанная акрилом, синева реки контрастирует с живописной зеленью сада в Бате, где мы с Лори выросли. Она подарила мне эту картину, когда я нашла первую работу и поехала жить в Лондон. На обратной стороне ее рукой написано: «Теперь у тебя есть кусочек дома, куда ты можешь возвращаться из большого города».

Лори нравилось рисовать широкими мазками. Я блуждаю взором по причудливым завиткам акрила, по их выпуклой текстуре, щедро положенной шпателем на кроны растущих вдоль реки деревьев. Вспоминаю ее светлые, убранные назад волосы и широченную, перемазанную краской футболку Пита. Она вовсе не походила на типичную художницу из богемы: простые джинсы, прилежно зачесанные волосы, на ногтях аккуратный маникюр, брови – волосок к волоску. Лори все успевала, и дела у нее спорились. Творческий гений не был ей в тягость – она им наслаждалась.