Выжившие

Ханна Джеймсон Выжившие

Ли на память

«На арену всегда будут выходить новые противники, а наш прекрасный мир будет осыпаться кусочек за кусочком, словно древние руины, разрушенные стены которых не сдерживают уже ни дождь, ни свистящий ветер. Каждый день будет отваливаться еще один кусочек, пока на том месте, где он стоял в лучшие времена, не останется только груда камней. И мы участники этой жестокой игры, которые тешат себя иллюзией, что у игры может оказаться счастливый финал. Я с грустью думаю о том, каким будет этот конец».

Ганс Кейлсон, «Смерть Противника»

«Это конец света, как мы его понимаем, и я чувствую себя прекрасно».

Р. Э. М.

Пролог

День Третий

Надя как-то сказала, что не может спать по ночам при мысли, что узнает о конце света из телефонного оповещения. Ее замечание не могло сравниться с речью Кеннеди[1] про Дамоклов меч, но я запомнил его слово в слово.

Что же до меня, все случилось за приветственным завтраком три дня назад.

Я сидел у окна, любуясь окружающим отель лесом и расчищенной дорожкой, ведущей вокруг здания к парковке.

Слышался гул разговоров: несколько пар и одна-две семьи рано утром выезжали из отеля. Из участников конференции я спустился вниз первым. Накануне мы все допоздна пили, но я старался придерживаться привычного распорядка, даже если было нелегко.

Изначально планировалось, что конференция пройдет в совсем другом месте – чуть ближе к Цюриху, дальше на север. Но восемь месяцев назад там случился пожар. Без особой суеты организаторы перенесли мероприятие в отель «Сизьем», о котором мы шутили, что он посредине «нигде». Такой геморрой добираться туда.

Я читал главу «Что мы имеем в виду, когда говорим о фоторазведке: юридическая и практическая история воздушного шпионажа», делал заметки для предстоящей серии лекций, отложив телефон в сторону.

Слева на столе стояли стакан апельсинового сока и чашка черного кофе. От нетерпения поскорее выпить сок и взять еще один я немного пролил его на скатерть. Я ждал яйца Бенедикт.

Мне до сих пор причиняет боль, как по-дурацки все произошло.

Последнее сообщение от Нади пришло в одиннадцать тридцать вчера вечером. В нем говорилось: «По-моему, в моей профессии все приносят больше вреда, чем пользы. Как можно любить такую работу? Я очень скучаю по тебе: ты всегда знаешь, что сказать, когда я не в настроении. Мне стыдно за то, как мы расстались. Люблю тебя».

Я не стал помогать ей преодолевать кризис веры, надеясь, что это промедление с ответом сойдет мне с рук. Зная про разницу во времени, Надя вполне могла решить, что я сплю. Мне хотелось немного подумать и ответить утром что-нибудь размеренное и обнадеживающее. Блестящая журналистика все еще востребована, и у нее есть шанс сделать этот мир лучше… В общем, как-то так. Может, я сочиню письмо и получше.

Все мы думали, что время у нас еще есть. Теперь больше нельзя отправлять письма по электронной почте.

От одного из столов донесся странный звук – пронзительное восклицание. Женщина ничего не сказала, только вскрикнула.

Я взглянул на нее: она сидела рядом со своим спутником, не отрывая взгляда от телефона.

Как и все остальные в ресторане, я подумал, что она просто слишком взволнована сообщением или фотографией, и вернулся к своей книге, но через несколько секунд она добавила:

– Они бомбят Вашингтон!

Мне совсем не хотелось ехать на эту чертову конференцию.

Я плохо помню события последующих часов, но, листая в своем телефоне новостные рассылки и соцсети, я в полной мере осознал, как права была Надя. Все произошло именно так, как она боялась. По сути, заголовки – это в общем-то все, что я запомнил в тот момент.

ГЛАВНАЯ НОВОСТЬ: ядерная атака на Вашингтон продолжается. СЛЕДИТЕ ЗА НОВОСТЯМИ.

СРОЧНАЯ НОВОСТЬ: по оценкам экспертов, число погибших достигло 200 тысяч человек.

СРОЧНАЯ НОВОСТЬ: президент и ЕГО АДМИНИСТРАЦИЯ – в числе погибших в результате ядерного взрыва. Ждем дополнительной информации.

Затем были кадры из Лондона, и мы все наблюдали в реальном времени, как исчезают, превращаясь в пыль, здания, а над ними поднимается всем знакомый силуэт «ядерного гриба». Мы смотрели этот ролик снова и снова, поскольку других доступных видеоматериалов не было и он не выглядел таким реальным, как заголовки. Возможно, причиной нашей нечувствительности к видеоряду было множество фильмов, что смотрел в своей жизни каждый из нас, в которых слишком быстро и слишком тихо испарялись целые города.