Выжившие

– Никто никого не убьет! – отрезала Таня. – Джон, да достал ты уже! Просто верни ему ключи!

– А потом что, забыть обо всем?

Вдруг, как ни странно, Петер опустил ружье:

– Я не считаю этого человека сумасшедшим.

На лице Тани была написана мольба.

– Пожалуйста, Джон, прошу тебя, сделай, как он говорит, или из-за тебя кого-нибудь убьют!

– Вообще-то Джон не обязан выполнять, что ему говорят. – Томи откашлялась и презрительно оглядела Сашу с ног до головы. – Держу пари, я бы легко уложила на месте двоих из вас прежде, чем этот ребенок даже проверит, снято ли с предохранителя его ружье.

Саша посмотрел на свое ружье, а Томи развернулась и выстрелила ему в ногу.

Все подскочили, а Саша, крича, упал на землю. Отбросив ногой его ружье в сторону, Томи прицелилась в Дилана.

Дилан что-то крикнул, но его слова потонули в воплях Саши. В ушах у меня звенело.

Кто-то – не уверен, но, может, даже я – закричал:

– Твою мать! Да успокойтесь вы все!

– Стойте! Все, прекратите! – заорал Дилан, по-прежнему целясь в Роба.

– Нет там предохранителя, идиот, – произнесла Томи.

Понятия не имею, почему остальные, включая меня, не поддались панике и не начали беспорядочно палить из оружия. Наверное, от шока. На самом деле никто из нас не верил, что кто-то выстрелит. Мы были слишком потрясены выстрелом Томи, чтобы действовать в ответ. Я смотрел на Дилана и…

«Вот оно, – думал я. – Вот так все заканчивается».

И еще, помню, подумал, что, наверное, Арран прав и мы все уже мертвы. Я почувствую удар, все почернеет, а потом я проснусь в отеле, будто ничего и не случилось. На мгновение мне захотелось узнать наверняка. Захотелось узнать, могу ли я умереть.

Но в тот день мне не суждено было умереть или не умереть.

– Стойте! Остановитесь, пожалуйста, остановитесь! – Двери отеля с грохотом распахнулись, и на улицу с поднятыми руками выбежала София. – Прошу, опустите оружие!

Саша ругался по-французски, держась за ногу, из которой текла кровь.

София почти плакала:

– Пожалуйста, остановитесь, я не хочу, чтобы кто-то пострадал! Дилан! Прошу!

– София… – Он сказал что-то по-французски, и Таня резко взглянула на него.

Петер сказал что-то по-немецки, что прозвучало как восклицание. Дилан опустил пистолет, но продолжал обращаться к Софии, которая, как безумная, жестами показывала то на отель, то на деревья, то на меня…

Таня в чем-то обвинила Дилана.

Томи не опустила пистолет и все еще держала под прицелом голову Дилана. Коротко кивнув мне, она как бы говорила: «Я с тобой», и я почувствовал к ней благодарность.

Дилан что-то сказал, и Тане это явно не понравилось. Он хотел коснуться ее руки, но она отпрянула, бросив на него свирепый взгляд, подошла к Саше и помогла ему подняться с земли. Положив его руку себе на плечи, она осторожно повела его, прыгающего на одной ноге, обратно в отель.

– Что происходит? – спросил я.

Дилан не сводил глаз с Софии, и я увидел, как по ее лицу катятся слезы.

– Джон, прости меня, – сказала она по-английски, повернувшись ко мне.

У меня перехватило дыхание, и я не столько опустил ружье, сколько уронил его, прислонившись к плечу Роба. Это нечто, когда тебе говорят, что ты не сумасшедший, хотя даже ты сам начал сомневаться в собственном здравомыслии.

Дилан смотрел на землю, на кровавый след, оставленный Сашей, ведущий обратно в отель.

День семидесятый (7)

– Я хочу остаться, – заносчиво произнес Петер, когда мы последовали за плачущей Софией в бар.

– Нет! – рявкнул Дилан.

– И это справедливо?

– Я останусь, – произнесла Томи, беря меня за руку, будто это могло помочь.

Дилан посмотрел на Софию. Она отняла руки от лица ровно настолько, чтобы пролепетать сквозь слезы:

– Мне все равно, мне все равно…

– Ты, вон отсюда. Позже объясню. – Дилан подтолкнул Петера к выходу из бара и закрыл за ним дверь, затем повернулся к Томи и Робу: – Вы можете остаться. Не хочу, чтобы кто-то разносил сплетни, пока мы не придем к согласию.

– Так что же произошло? – спросил я, обращаясь к Софии.

– Джон, прости меня. – Она села, прижав кончики пальцев к вискам. – Когда вчера я увидела, как ты возвращался из леса, я поняла, что все кончено и мне придется рассказать тебе.

Все положили оружие на пол.

Мое сердце бешено колотилось. Третий раз за день я был на волосок от смерти.

Я сел в одно из кресел, Томи села рядом со мной. Роб и Дилан остались стоять. Дилан казался смущенным и избегал моего взгляда. Откинувшись на спинку кресла, я перебирал в памяти те случаи, когда мы, сидя здесь, болтали с Натаном. Бар всегда был его владением.

Ни за что не поверю, что он умер! Это был один из немногих случаев, когда полное незнание к лучшему.