Выжившие

Резкая перемена темы несколько отрезвила Лескова. Он вспомнил, что до сих пор находится на территории врага, а его друзья не находят себе места. Взгляд мужчины устремился к «арке»: ну вот же она, совсем рядом. Всего один шаг, и он окажется в безопасности. Однако вместо этого Дима протянул руку и, коснувшись панели управления, прервал телепортационную связь.

— Я бы не отказался от рубашки и брюк, — тихо произнес он, наконец посмотрев на Бранна.

Позже они сидели в удобных кожаных креслах напротив друг друга. Оба успели смыть с себя кровь и переодеться, отчего можно было подумать, что и не было никакой войны. Просто два старых знакомых сидят в библиотеке и вспоминают прошлое.

— Мне было девять, когда я впервые увидел его, — начал свой рассказ Киву. — Он приехал в наш детский дом на своей машине, со своим шофером, одетый неброско, но при этом дорого. Когда он переступил порог, мы все затихли. Воспитатели предупреждали нас, что вечером приедет богатый человек, чтобы взять под свою опеку одного из нас. И он выбрал меня…

Бранн невольно усмехнулся, вспоминая свои детские эмоции.

— Тогда я даже представить себе не мог, насколько мне повезло. Он мог убить меня уже спустя пару дней нашего знакомства. Винсент, как и ты, был «шепчущим», поэтому в какой—то момент он попросту внушил мне желание выброситься в окно. Но в последнюю минуту стащил меня с подоконника и прижал к себе, рыдающего и напуганного. Тогда я впервые захотел назвать его своим отцом.

— Значит, у нас не кровное родство, — заметил Лесков. — Юридическое…

Киву молча кивнул.

— Но зачем было усыновлять? Мог ведь сразу внушить что—то и уйти.

— Я тоже задавался этим вопросом, но позже выяснил, что «охотник» не имеет права уйти, не убедившись, что «паразит» мертв. К тому же смерть в приюте вызвала бы куда большую шумиху, чем если бы неизвестный ребенок выпал из окна заброшенного дома. Сам залез, сам сорвался — никто не видел, поэтому не с кого спросить.

— И что было потом?

— Потом он научил меня выживать. Из—за нехватки нужной энергетики, я рос болезненным и слабым, поэтому он перевез меня в Соединенные Штаты. Именно там я впервые почувствовал себя здоровым. Энергетика отчаяния со времен начала Великой Депрессии все еще была сильна, чтобы я мог «питаться». Винсент рассказал мне, кто я, обучил меня всему, что могло пригодиться мне в жизни, посоветовал держаться «вблизи войны».

Неожиданно спокойный голос румына изменился. В нем послышалась сталь. Взгляд сделался жестким, словно мужчина снова переживал этот момент:

— Когда мне исполнилось одиннадцать, нас нашли… Сохранив мне жизнь, Винсент совершил роковую ошибку. Его объявили предателем. Двое «охотников» ворвались в наш дом на рассвете, «энергетик» и «шепчущий», и тогда твой отец велел мне бежать, а сам вступил в бой. Только я не убежал. Не смог бросить его… В тот день я впервые свершил убийство.

— Вы пытались защититься?

— Да, но тем самым еще больше усугубил положение. Если до этого момента Винсента еще могли помиловать, то после убийства себе подобных его ждала смерть. Помню, как он посмотрел на меня, когда все закончилось, а затем ударил наотмашь по лицу. Рассек мне губу. Не знаю, что разозлило его больше: мое непослушание, то, что я рисковал, или смертный приговор для нас обоих. Мы вернулись в Европу. Какое—то время переезжали с места на место, нигде не задерживались дольше недели. Но нас все равно обнаруживали. Энергетика чистокровного была гораздо сильнее моей, и тогда Винсент принял решение оставить меня. Он попросту выдавал меня своим присутствием. Мне было шестнадцать, когда я остался во Франции, а он уехал в Россию.

— И больше вы не виделись?

— По завершению Второй Мировой я какое—то время жил в Великобритании, потом вернулся в Румынию. Там я столкнулся с «охотником», которого убил без особого труда. Благо, энергетика войны наделила меня силой… Что касается Винсента, то я хотел его найти и в то же время не решался. Мое появление снова могло навлечь на него беду. Или же я попросту боялся узнать, что он погиб из—за меня. Прошло немало лет, когда я наконец—то решился поехать в Россию и попытаться выйти на его след. К тому времени среди моих знакомых появились полукровки. В том числе и «энергетики». Спустя несколько недель мои поиски увенчались успехом. Мой друг сообщил мне, что видел Винсента в московском метро в сопровождении молодой женщины. Она была в положении. Полагаю, это и была твоя мать. Я был удивлен услышать, что он рискнул обзавестись семьей. Я ведь знал его солдатом, «охотником».

— Вам удалось с ним встретиться?

— Я даже не стал пытаться. Не хотел портить его новую жизнь, напоминая о прошлом. На тот момент я был уверен, что чистокровные его помиловали. Думаю, он и сам в это поверил… Пока спустя год мой друг—«энергетик» не прислал мне заметку из газеты. В ней говорилось о гибели Винсента, точнее об убийстве некоего Арсения Филатова. Поговаривали, что это была бандитская разборка. Его супруга и маленький ребенок исчезли без следа.

В этот момент Бранн задумчиво посмотрел на Лескова: