Выжившие хотят спать

Когда Иван и Грэг вбежали в здание, Ева от неожиданности едва не выстрелила в них – они с Анной не сидели в выбранном ранее месте, а перемещались по зданию, чтобы заранее упредить появление людей Старшего. Они не могли сидеть неподвижно – тревога, нервное напряжение вынудило делать хоть что-то. Предложение уйти тотчас же они приняли без комментариев, ничего не анализируя.

Ни на кого не напоровшись, они ушли от здания и двинулись вдоль улицы в прежнем направлении. Женщины ели на ходу, как и Иван. Ели жадно, чавкая, не стесняясь друг друга. Одной рукой Иван держал автомат, второй протягивал Еве очередной пакет.

– Ничего, – говорил он, как заклинание. – Ребенок не пострадал. Ты голодала недолго.

Насытившись, Ева улыбнулась, точно кошка, блаженная, сытая и довольная.

– Я чувствую, как он благодарит меня, – сказала она.

– Стучит ножкой?

– Нет, но… Не знаю, как объяснить… Он благодарит меня.

Иван не стал вдаваться в подробности – не время. Он испытал прилив нежности, широкой, как океанская волна. И погрузился в нее, с трудом удерживая глаза открытыми. Странная, нереальная, несвоевременная нега требовала от него повалиться в воду, раскинув руки.

От воркования их отвлек Грэг.

– Ничего не слышали?

Иван огляделся. Вокруг стучал по воде дождь. Иван покачал головой, Анна нахмурилась. Грэг мотнул головой.

– Пошлите.

Они вышли на улицу, контролируя сразу оба направления.

– Надеюсь, мы ничего не пропустили, – сказал Иван, выразив общую мысль-пожелание.

Грэг пошел первым, женщины изучали стены, вообще любую возвышенность – дерево, пень, обломок незатопленной стены, уцелевшие столбы, брошенные машины. Замыкал группу Иван – он не только контролировал тыл, но и смотрел по сторонам, изучая в первую очередь верхние этажи здания, мимо которого они шли.

Десяток шагов, и впереди они увидели широкое пространство. Там было немало машин, но они не загромождали площадь. Продвижение вперед ускорилось. Еще полсотни шагов, и, одолев здание справа, они увидели впереди храм. Потускневший купол, линялые стены, грязные, далекие от прежнего цвета. Но мощь архитектуры осталась. И ауры, исходящей от здания.

– Храм Христа Спасителя, – прошептал Иван. – Значит, это – площадь Пречистенских ворот.

Они прошли еще немного, остановились. Пересечение широких улиц требовало ответа: куда дальше? Впереди виднелись стены Кремля. Иван подумал, не туда ли ведет их путь? В Кремле может быть еще одна община, подобная той, на станции, но это не то, что они искали.

– Куда теперь? – пробормотала Анна.

В ее голосе было напряжение, плохо скрываемый страх. Иван хотел ее успокоить – они должны идти прямо, пока не увидят очередной знак, но его опередило восклицание Евы.

– Смотрите! – она указала влево и немного назад.

На фундамент памятника – фигуры уже не было, но остов, незатопленный, остался. На нем была стрелка, такая же зеленая, из баллончика, как и предыдущая – если только они ничего не пропустили. И такая же неровная, корявая, как если бы все делали в спешке или этим занимался ребенок.

Стрелка указывала в прежнем направлении, вдоль дороги, в сторону Кремля.

– Нас тут легко заметить, – сказал Грэг. – Уходим.

Они пошли, поглядывая на храм Христа Спасителя, пока он не оказался позади.

Они не видели, как из машины неподалеку от памятника выбрались Старший и Александр.

– Я же сказал, – Старший передернул затвор автомата. – Найдем следующий знак, найдем и наших красавцев.

Ивану казалось, что кто-то смотрит на них, сам оставаясь невидимым. Дождь и потенциальное наводнение переполошило всех, кто находился поблизости, быть может, вооруженную группу из четырех человек провожали взглядом из предосторожности. Будь следившие за ними людьми Старшего, это проявилось бы сразу. Но Иван никак не мог успокоиться. Несколько раз ему мерещилась позади мелькнувшая фигура, но в серости, опутавшей весь мир, с низкими тучами и уплотнявшейся – будто кто-то закрашивал воздух серым фломастером – стеной дождя, уверенности ни в чем не было.

Они шли быстро: голод утолен, масса стимулов идти до конца, и он не решался терзать Грэга и женщин своими подозрениями слежки, причин для страха хватало. Очередной знак – прежняя краска из баллончика – они увидели, когда вышли на широкое пространство, образованное пересечением Волхонки, – они по ней шли – Знаменки и Моховой улицы. Стрелка была на фасаде здания на углу Знаменки и Моховой улицы. Они едва ее заметили: тусклая, размытая дождем.

Теперь их направляли на север, мимо Кремля. Вскоре направление улицы увело их на северо-восток. Оставив Кремль позади, после множества перекрестков, после площади и останков фонтана, они увидели очередной знак на перекрестке, уводивший их левее – теперь строго на север.