Выживший

— Это же карат по двадцать!

— Нет, только шестнадцать, и два по четырнадцать.

— Это примерно на две тысячи золотых. Что ты хотел?

— Я передаю камни вам, а вы мне через неделю выплачиваете полторы тысячи золотых.

— Я согласна, но если будут подобные камни с амулетной огранкой, это будет ещё дороже.

— Я попробую узнать.

Магесса ушла, а Эдуард смотрит на меня с вопросом в глазах.

— Глеб, а почему ты у Покровской не взял полторы тысячи, а у Казаковой сам запросил эту сумму?

— Потому, что Покровская эту сумму предлагала как аванс. То есть она на меня навешивала обязательства. Это стремление подчинить, то же самое, с чем мы с тобой уже боролись.

До сессии осталось две недели. После выходного дня, вечером неожиданно нас выдернули из коттеджа, меня и Алёну, у ворот нас ждала карета с гербами.

— Эдуард, чей герб?

— Герцога Назарова.

— Теперь ты знаешь, куда нас увезли.

— Да, как вернётесь, покажись, чтобы я не волновался.

И мы поехали. Кучер гнал в столицу, не соблюдая никаких правил, и через полчаса мы входили в очень богатый дом. Нас сразу провели в какую-то спальню, где на кровати лежал подросток лет тринадцати. У него были сломаны многие кости, порваны ткани брюшной полости, над ним стояла магистр Спиридонова, на лбу у неё выступили капельки пота. Понятно, что она удерживает жизнь в этом ребёнке, и силы у неё на исходе.

Я достаю острый нож и вспарываю всю одежду. Кто-то бросается ко мне в попытке не допустить, оттащить. Я накрываю нас четверых Хрустальным куполом: это меня, Алёну, паренька и магессу Спиридонову. Поставил Полог тишины.

— Алёна, останавливай кровотечение.

— Где?

— В лёгком, в правом.

— Есть.

— Очистка рук.

— Есть.

— Я подниму грудину, соединю рёбра, а ты их сращивай. Сможешь без вскрытия грудной клетки?

Грудину я поднимал, подсунув внутрь энергетический щуп.

— Два ребра срастила. Глеб, я не взяла накопители.

— В кармане смотри.

— А, да, я забыла, волнуюсь.

— Чего тут волноваться, всё знакомо.

— Все рёбра скрепила.

— Сканируй, осколков нет? Смотри прямо напротив сердца.

— Есть крупный осколок. А что с ним делать?

— Я прижму, а ты прирасти его к ребру.

— Глеб, у него печень повреждена, — это магесса Спиридонова подала голос, она ведь парня давно удерживает на краю могилы и поняла все проблемы его организма.

— Магесса, вы следите, чтобы юноша в сознание не пришёл. Алёна, я раздвину рану, ты вычисти внутри полости.

— Очищено.

— Держу края печени, сращивай.

— Готово, ещё чищу, кровь набежала.

— Отлично, закрываем эту полость. Алёна, осматривай, ищи все переломы.

Сам подошёл и, положив руки на плечи магессы, стал подпитывать её энергией. Краем глаза вижу, что за куполом беснуется какой-то мужик. Не до него!

— Глеб. Сломаны левая нога, левая рука и ключица.

— Начинаем с ключицы. Расслабь ему мышцы. Я держу кость встык, сращивай.

— Ключица в норме, давай посмотрим руку. Тут открытый прелом, со смещением.

— Ага, кость наружу торчит — это смещение?

— А как ещё сказать?

— Аня, всё нормально, расслабляй мышцы. Кость держу — сращивай. Делай ещё очистку и сверху, и внутрь раны, и внутрь кости.

— Глеб, там осколки.

— Вижу, давай, эти три приращивай. Теперь вот эти маленькие.

— С костью всё.

— Ну, теперь сосуды восстановим. Этот сращивай, Ага теперь этот.

— Крупные сосуды все, растворяю пробки. Есть кровоснабжение руки. Глеб, возле кисти кровь идёт.

— Останавливай. Рану чистим, сосуд сшиваем.

— Готово.

— Пробки?

— Удалила.

— Очистку раны, рану закрываем. Пошли обратно к ключице. Чисти рану, тут сухожилие порвано, давай сращивать, иначе инвалидом останется. Алевтина, вы как ещё держитесь?

— Ты меня хорошо подпитал я почти в норме.

— А кто там сердился?

— Мой жених, он очень ревнивый.

— Вы ему объясните, что вы целитель, вам голых мужиков приходится с того света вытаскивать. Если не поймёт, пусть идёт нафиг, иначе он вам всю жизнь отравит.

Женщина молча смотрит на меня.

— Глеб, сухожилие в норме, со спайкой, конечно, но это рассосётся со временем.

— Закрываем рану.

Потом мы в таком же ключе поработали с ногой. Восстановили кость, сосуды, очистили и закрыли рану.

— Алевтина, а где это ему так досталось?

— Это его конь так копытами. Пацан решил необъезженного коня приручить, зашёл к нему в стойло и получил.

Я достал из кармана-Саквояжа шёлковые трусы и надел их на парня. Перевернули его на живот. На спине только синяки. Это не страшно. Болеть будут, но это как наука, не лезь, куда не надо. Я ещё рубаху достал.

— Магесса, будите парня.

Подросток судорожно вздохнул и уставился на нас со страхом.

— На, рубашку одень, а то я сниму полог, там полно народу, а ты раздет.

Ему сейчас десять рубашек принесут, но мальчишку нужно отвлечь от тех ран и той боли, что были у него до лечения.

— Магесса Спиридонова, мы ваши ученики, всё делали под вашим мудрым руководством. Вы — вперёд, на решение дипломатических и финансовых вопросов. А нам бы побыстрее вернуться в Академию.

Я снял полог тишины, а потом защитный купол. В это время паренёк сидел на кровати, и застёгивал пуговицы на рубашке. К нему метнулась женщина видимо мать. Она стала его тискать, целовать.