Выживший

— Дети! — рыкнул мужской голос. — Два пацана. Похоже, мы подстрелили одного из них.

Нога в чёрном ботинке протянулась вперёд, скользнула под правое плечо Сиррика и перевернула мальчика.

Бас увидел уставленные в небо безжизненные глаза с навеки ушедшими из них искорками непокорства.

— Да, — продолжил грубый голос. — Мы подстрелили одного, эт'точно. Насмерть, — боец, должно быть, увидел татуировку на голове Сиррика, поскольку он добавил: — Впрочем, он был ведьмачонком, — и фыркнул так, словно в этом было что-то смешное.

Бас прыгнул. Прежде чем он осознал, что наделал, нож его деда уже сидел в животе бойца, стоявшего над ним.

— Ты его убил! — выкрикнул Бас в потрясённое лицо солдата. — Он был моим, ты, ублюдок! Он был моим другом, а ты его убил!

Бас выдернул свой нож из живота бойца и собирался пырнуть его снова, когда что-то ударило его сбоку по голове. Он увидел, как звёзды над ним пошли кругом, и повалился на остывающее тело Сиррика.

— Этот сволочонок меня пырнул! — прорычал раненый боец, опускаясь на пятую точку  и крепко прижимая руки к ране, чтобы остановить льющуюся кровь.

— Медик! — раздался давешний повелительный голос. — Раненый, здесь.

На Баса упала тень, отброшенная ярким лунным светом. Он поднял взгляд и посмотрел в два блестящих чёрных глаза.

— Крутой, да? — произнёс человек.

У Баса упало сердце. Это был не его дед. Конечно же, нет. Сарж наверняка был мёртв. Бас никогда и не верил в обратное по-настоящему. Но этот человек был отлит из той же стали. От него веяло тем же самым: такой же суровостью, такой же холодностью. Бритвенной остротой живого клинка. На нём была чёрная шинель и фуражка с высокой тульёй, и на этой высоте блестел золотой череп с орлиными крыльями. К Басу протянулась рука в перчатке.

Бас посмотрел на неё.

— Вставай, — приказал мужчина.

Бас обнаружил, что неосознанно подчиняется. Рука была сильной. Как только Бас её взял, она вздёрнула его на ноги. Мужчина посмотрел на него сверху вниз и принюхался к воздуху.

— Орочье дерьмо, — сказал он. — Так ты не только крутой, но ещё и головастый.

К высокому человеку в шинели подошли другие люди, одетые в боевые шлемы и панцирную броню. Они встали рядом с ним, глядя на Баса со смесью злости, любопытства и удивления. Их раненым товарищем уже занимался ещё один солдат с белой полевой аптечкой.

— Джентльмены, — сказал высокий мужчина. — Как это ни неожиданно, у нас здесь есть выживший. Ребёнок он или нет, но мне необходимо его опросить. Вы, однако, продолжите продвигаться вглубь города согласно плану. Сержант Хемлунд, оставайтесь на связи на канале шесть. Я желаю получать регулярные донесения.

— Они у вас будут, комиссар, — прорычал боец с особенно широкими плечами.

Бас не знал, что такое "комиссар", но предположил, что это военное звание. Солдаты разошлись веером, оставив его и высокого мужчину стоять у тела Сиррика.

— Прискорбно, — сказал мужчина, делая жест в сторону мёртвого мальчика. — Псайкер он или нет. Вы двое были здесь одни? Больше никто не выжил?

Бас не знал, что такое "псайкер". Он ничего не сказал. Комиссар воспринял молчание как подтверждение.

— Как тебя зовут?

Бас обнаружил, что ему трудно говорить. Его горло так болело от его стараний справиться со своим горем. Ему удалось выдавить из себя сиплое:

— Бас.

Комиссар приподнял бровь, не уверенный, что расслышал правильно.

— Бас?

— Это сокращённое от "Себастьян"... сэр, — добавил Бас. В тот момент он едва не назвал свою фамилию — Ваарден, по отцу, — но что-то его удержало. Он поглядел вниз на лоснящийся от крови нож в своей правой руке. Нож его деда. Фамилия старика была вытравлена на лезвии кислотой, и в этот момент он осознал её правильность, почувствовал её. Старик сделал из него того, кем он был, целиком и полностью, и он будет носить эту фамилию всю оставшуюся жизнь.

— Себастьян Яррик, — сказал он.

Комиссар кивнул.

— Ну что ж, Яррик. Давай-ка доставим тебя обратно на базу. Нам нужно много чего охватить, тебе и мне.

Он повернулся и отправился назад по улице тем же путём, которым пришёл, зная, что мальчик последует за ним. Его сапоги пронзительно цокали по булыжнику. С противоположной стороны снова понеслись звуки сражения, отражаясь эхом от тёмных стен домов.

Бас зачехлил нож, склонился на телом Сиррика и закрыл ему веки.

Он дал обещание, прошептав его в ухо мёртвому мальчику, — обещание, которое он будет пытаться сдержать всю свою жизнь.

Затем он угрюмо встал и последовал за комиссаром, делая свои первые шаги на пути, который однажды станет легендарным.

КОНЕЦ