Выживут сильнейшие (СИ)

Оперлась руками на белую ванну, собираясь с духом, чтобы…

Что?

Риц не стал дожидаться последствий. Подкрался сзади, легко подхватил на руки и вместе с ней залез в ванну.

Вода хлынула через края, унося с собой объём двух обнявшихся тел.

— Отпусти!

Его свирепая жена опять принялась вырываться, но Риц прижал её к груди и гладил по голове. Девушка билась в истерике. Кричала, плакала, кусалась, дралась.

Риц ждал.

Она была ранена, устала, пережила гибель брата, стала женщиной.

Фабрицио решил, что он заслужил всё её негодование. Ей необходимо высказаться, выплакаться. Судя по количеству слёз, не плакала Алесса очень давно.

— Больше никто не обидит тебя, милая. Обещаю, — вырвалось неожиданно нежное и мягкое.

— Это ты меня обидел! — сердито буркнули ему в ответ.

— Исправлюсь, только не плачь, — прошептал в макушку. — Мне больше нравится, когда ты меня травишь.

— Ви Сенты не плачут, — хлюпнула у него на груди, уходя под воду.

— Ты теперь Де Лот. Как наследник Дона, разрешаю тебе рыдать в любое время суток. Но только на моей груди.

Девушка всплыла, фыркнула, но огрызаться перестала. Теперь слёзы выходили из неё тихо, незаметно. Продолжая гладить белую спину и кровавые волосы, Фабрицио вдруг подумал о нелепости судьбы: вот он утешает дочь врага, пытавшуюся убить его. И на душе так спокойно, и хорошо, несмотря на подставу со стороны её семьи. Несмотря на угрозу для его друга. Всё ушло на второй план, кроме молодой девушки, мерно посапывающей в его объятьях.

Алессандра уснула.

Риц аккуратно протер губкой ноги, руки и грудь жены, вымывая грязь и усталость. Понял, что снова возбудился. Близость Алессы действовала опьяняющее. Может быть, сказывалось долгое воздержание. Может быть, её обидная фраза: “любовник из тебя так себе”.

Длинные волосы Алессандры растеклись в воде лужей крови, от них расплывались алые пятна. Будто пряди растворялись в воде.

Мужчина прижался с мокрой макушке, вдохнул сладковатый ядовитый запах Белладонны.

Стараясь не разбудить, встал и с девушкой на руках вышел из ванной.

Прошлёпал, оставляя лужи следов, до кровати, бережно опустил девушку на кровать и закутал в одеяло.

Лег рядом, прижал к себе хрупкое тело и нежно поцеловал в лоб.

Если бы они были из других семей? Выросли бы без этой ненависти между двумя семьями? Смогли бы они обойтись без отравлений и убийств?

Смогли бы жить спокойно и счастливо?

Нет.

Спокойно — это точно не про Алессу.

Стук в дверь заставил проснуться.

Странно, Риц даже не понял, когда уснул. А проснулся бодрым и полным сил.

Взволнованная служанка сообщила, что к нему пришли. Мужчина спустился на первый этаж и увидел Валериану.

Сестра каталась в кресле по холлу, безостановочно орудуя железными колесами.

Риц подбежал к ней, обнял, прерывая поток слёз и стенаний.

— Они забрали его! Забрали! Нас предали! Кто-то сдал Де Энцо!

Ночь всё ещё не закончилась. Кажется, самая длинная ночь в его жизни.

27. Фабрицио

Фабрицио оттянул ворот рубашки. Несмотря на жару, все были одеты в чёрное. Никаких полос, рисунков или клетки.

Строгая классика. Костюмы тройки, шляпы сняты, головы опущены.

Скорбь собирала дань с лиц младших Ви Сентов. Старшие косились на Рица с ненавистью.

Мертвый Леон Ви Сент был прекрасен. Его лицо приобрело аристократическую бледность. Волосы потускнели, перестав гореть пожаром пошлости, а губы, наоборот, подкрасили помадой. Вокруг гроба расставили букеты с белыми лилиями. Цветы невинными зрителями оплакивали умершего, их тычинки, словно слёзы, блестели в тусклом освещении церкви. Дурманящий запах кружил голову.

Оказалось, Алесса очень была похожа на брата, и Риц вдруг представил её на месте Леона. В гробу, со сложенными на груди руками и закрытыми глазами. Навсегда.

Передернулся. Нет. Он не допустит её гибели.

Каким бы ни был извращенцем Максимилиано Ви Сент, Алессандра теперь под защитой клана Де Лот.

Осталось придумать, как защитить её от самой себя.

Хоронили Леона Ви Сента узким семейным кругом. Двести сорок два человека плюс новый родственник: Фабрицио Де Лот. Небольшая часовня с трудом вместила такое количество посетителей, и сидели скорбящие чересчур близко друг к другу.

Горели свечи в высоких треногах. Солнце пробиралось сквозь витражи в помещение, оставляя разноцветные кляксы на каменном полу, будто россыпь растёртых по земле звёзд, по которым топчутся невоспитанные людишки.

Риц изо всех сил старался держать себя в руках.

Где-то в подвалах красноголовых сейчас находится его друг, безосновательно обвиненный в гибели молодого Леона. А Риц ничего не может сделать. Оружие у него отобрали на входе, и сейчас он ощущал себя ягнёнком среди волков, готовых в любой момент набросится и перегрызть ему шею.

Он собрался было пойти и разнести всё поместье Ви Сентов, но явился посланник отца. Дон Де Лот приказал не предпринимать опрометчивых действий, вернуть сестру домой и установить, наконец, телефон.

Риц сжал руку жены.

Алессандра не вырывалась. Она молча смотрела на тело брата, и ни одной слезинки не скатилось с её щек.

Всё, что могла, девушка выплакала накануне.