Выжженная земля

В той ситуации, в которой я сейчас находилась, эта идиллия казалась откровенным издевательством. Неуклюже попыталась подняться. Я не имела ни малейшего понятия, где очутилась. Локоть соскользнул с чего-то склизкого. Потеряв равновесие, я проехалась по неровной влажной поверхности и упала на… тело – или как минимум на то, что когда-то им было. Разлагающееся мясо. Раздутые конечности. Восковая кожа. Слипшиеся волосы. Мертвые глаза.

Я отпрянула, что, в моем состоянии и по моему личному мнению, заняло слишком много времени. Руки касались только холодных, скользких частей тел – их было слишком много, чтобы принадлежать всего одному человеку. Тошнота усилилась. Поскальзываясь и спотыкаясь, я карабкалась вниз с этой горы трупов. Что-то схватило меня за ногу. Послышался стон. Господи! В мой сапог вцепилась мертвая рука. С отвращением я поднялась на ноги и отыскала себе спасительный островок земли, не покрытый извивающимися фигурами. Оказалось, что это не так уж и просто, поскольку ими тут было завалено буквально все.

Праймусы. Это ужасно изувеченные праймусы в размякших прогнивших оболочках.

Однажды мне уже доводилось видеть нечто подобное. Когда Кинтану вытащили из Тихого омута.

Тихий омут…

Я словно приросла к месту, стоя среди всех этих истлевших тел, пока память очень медленно подбиралась к моему разуму.

Было темно.

Я сражалась с королевой ведьм.

Мы упали в портал, а потом произошел взрыв.

О нет. Нет! НЕТ!

Почему я еще жива?

Я похолодела. Застыла. Что случилось? Мара мертва? И откуда взялись все эти праймусы? Они действительно из Тихого омута? Но как тогда попали сюда? Как вообще остались в живых? Тихий омут поглотил мощь освободившихся душ из кинжала?

– Ари!

Я подняла взгляд. Через парк во внутренний двор шла группа людей во главе с Белом, Элиасом и девушкой с рыжей кудрявой головой. При виде друзей меня затопило облегчение. С Лиззи все хорошо! А также с ее братом, Райаном и Тоби. Хотелось рассмеяться, расплакаться и обнять их, однако почему-то мои чувства словно больше не связывались с организмом. Счастье, которое я ощутила на краткий миг, растворилось во мне, как будто в груди образовалась громадная дыра. Все происходящее разворачивалось перед глазами, как фильм на экране.

Подруга дернулась, чтобы подбежать ко мне. Ее придержал Элиас.

– Осторожно! Лучше оставайтесь позади.

Его обеспокоенный взгляд прошелся по горе торчащих взбухших конечностей. Командир дал знак своим гвардейцам.

– «Ледяные жилы»!

Тут же его люди устремились на поле боя и начали снова сковывать бывших узников Лиги. Друзья тоже направились в мою сторону, внимательно переступая через мертвых.

Не двигаясь, я смотрела на них. Можно было бы пойти им навстречу, но у меня не нашлось ни сил, ни причины пытаться это сделать.

– Иисус, Мария и Иосиф! Это что, заключенные Критериона? – ахнул Райан, после чего опять закрыл ладонью нос. Охотник хромал. Кроме этого, с ним вроде бы все было нормально. Только повязка на груди вызывала вопросы. У других раны тоже выглядели обработанными, хоть и на скорую руку. Когда они успели? И значило ли это, что битва с войском Мары окончена?

– Что, черт возьми, здесь стряслось? – Тоби брезгливо и ошарашенно оглядел окружающую обстановку. При этом речь шла не столько о праймусах-утопленниках, сколько о развалинах внутреннего двора. Все внутри второй печати стало угольно-черным. От деревьев и кустарников остались лишь обугленные пеньки. Обломки зданий покрылись толстым слоем сажи. Сами печати явно не дожили до конца сражения.

– Патрия пала, – нахмурившись, сообщил Элиас.

Внезапно рядом со мной появился Бел. Он казался таким встревоженным, каким я еще никогда его не видела. В бирюзовых глазах светилось сочувствие. Блондин бережно взял мое лицо в свои ладони и передал мне немного энергии. Похоже, он собирался еще что-то сказать, но не мог подобрать слов… как если бы знал что-то, о чем я забыла.

– Эй, народ. Я, конечно, не хочу быть тем, кто портит праздник, но вот эта смахивает на Мару, – прокричал Райан, махнув на гору искалеченных праймусов. Фигура королевы ведьм заметно выделялась на фоне груды вспухших тел. Элиас самостоятельно достал ее оттуда. А потом раздался бархатный смех, который пронзил все мои внутренние органы подобно раскаленному металлу.

– Ваш план, – глумилась она едва слышным голосом, – судя по всему, не очень-то сработал.

Даже не оборачиваясь на Мару, я знала, что обращалась она не к Элиасу или кому-либо еще, а ко мне. Спиной чувствовала ее черный взгляд и ее ненависть.

– А теперь желаю тебе долгой жизни в одиночестве!

По двору прокатилась волна растерянности. Лиззи склонилась к Тоби и шепнула:

– А где Люциан?

Несмотря на то что она понизила голос, вопрос расслышал каждый. Всего три слова, но эти три слова дали гложущей боли внутри меня имя.

– Расскажи им! – потребовала Мара. – Думаю, они имеют право знать, что ты убила свою пару.

Я с трудом втягивала воздух в легкие. Истина, которую так старательно подавлял мой мозг, обрушилась на меня.

Люциан мертв.