Выжженная земля

– Естественно, – крайне самоуверенно заявил он. – Ты размышляешь о том, как только твоему нереально красивому и потрясающему парню удается с каждым днем становиться все более потрясающим и как тебе максимально быстро сорвать с него всю лишнюю одежду, не задев при этом свою гордость.

Что-что?! Это было настолько нагло, высокомерно, самовлюбленно и, как назло, верно, что в течение пары секунд я могла лишь обескураженно пялиться на Люциана.

– Пффф! Может быть, это твои мысли, но точно не мои, – выдала я слишком поздно и слишком неловко.

Чтобы прикрыть недостаток находчивости и покрасневшие щеки, я решила сбежать. И как раз вставала, собираясь в качестве алиби проверить рыбу, когда Люциан перехватил меня за запястье и потянул на себя. Воспользовавшись моим порывистым движением, он завалил нас обоих, так что сам растянулся на диване, а я упала сверху, наполовину накрыв его своим телом.

– А разве это не одно и то же? – хитро поинтересовался он. Кончиками пальцев Люциан гладил мои плечи, ключицы, шею, глядя на меня из-под густых темных ресниц и впитывая каждую, даже самую незначительную, мою реакцию. Он наслаждался эффектом, который на меня оказывало его прикосновение.

– Ты помнишь, что у нас сейчас еда сгорит? – тихо поинтересовалась я. Голос прозвучал не громче выдоха.

Люциан запустил ладонь мне в волосы и притянул ближе к себе. Его губы, едва касаясь, скользнули по моим. Наше дыхание слилось в одно. Как и биение наших сердец. И тепло наших тел.

– Мхм, – подтвердил он, однако не тронулся с места и ни на миг не сводил с меня страстного взгляда. – И это единственная причина, почему твоя одежда все еще на тебе.

От этого тона у меня по телу прошла дрожь. Во мне нарастало желание, такое сильное, что лишь с трудом удалось подавить стон. Если я еще хотела спасти ни в чем не повинную рыбу, оставался только один выход, поэтому… я совсем не романтично ткнула его пальцем в бок. И тыкала снова и снова, пока Люциан не сдался и не расхохотался. Потому что к тому времени я успела выяснить, что этот большой злой демон, которого все боялись, на самом деле сам боялся щекотки. Смех Люциана разнесся по всей бухте и оказался таким заразительным, что я не выдержала и засмеялась вместе с ним. Он извивался подо мной, но я была беспощадна. В конце концов ему пришлось меня выпустить, чтобы защититься. Он отловил мои руки, повалил меня на бок, и теперь мы лежали рядом.

Намного лучше. Намного безобидней. Хихикающая и довольная, я положила голову ему на плечо и слушала, как затихал наш общий смех и успокаивалось дыхание.

– И что я наделал? – с наигранными угрызениями совести спросил Люциан у ночного неба. – Я создал жестокое, вероломное, коварное существо, которое безжалостно использует против меня все мои слабости.

Ухмыльнувшись, я обводила ладонью контуры его теплой груди, пока не дошла до места, где билось сердце. И думала о первых уроках на его тренировках… о слабостях противника, пони, концерте по заявкам и моей радужной утопии. Все это казалось воспоминанием из какой-то другой жизни.

– Не вини себя, – поддразнила его я. – Просто судьба подсунула тебе спутницу, уравновешивающую твое собственное жестокое и вероломное коварство.

Я почувствовала, как задрожала его грудная клетка, когда он беззвучно рассмеялся. Люциан накрыл своей рукой мою и мягко прижал ее к сердцу.

– Так и есть, малышка, – серьезно произнес он. – Так и есть.

В его голосе послышались нежные нотки, говорящие о принятии, благодарности и бесконечной любви – словно он сам не мог поверить своему счастью. Мне не нужно было его видеть, чтобы знать, что он всматривался в ночное небо. И не нужно было читать его мысли, чтобы знать, о чем он думал.

Где-то там, наверху, среди миллионов сверкающих звезд парила моя душа. Доказательство того, что в этом невероятном мире, полном магии и демонов, все еще существовала сила, которой не могли завладеть даже праймусы. А те, кто попытается, потерпят неудачу, потому что этой силой нельзя ни повелевать, ни управлять. Ее невозможно ни поймать, ни удержать. С ней можно лишь повстречаться.

– Я люблю тебя, Люциан, – прошептала я в беспомощной попытке облечь в слова то, что чувствовала.

«И я тебя, малышка, – ответил Люциан. – Даже если погаснут звезды и вечность перестанет существовать, я всегда буду от тебя на расстоянии мысли».

Благодарности