Выжженная Земля

Хоппе собрал свои батальоны, отвел их на сокращенную линию и создал новый оборонительный фронт. Таким образом, смертельно опасный прорыв русских на север был еще раз предотвращен в последнюю минуту. 4 декабря прибыло подкрепление — 209-й гренадерский полк и разведывательный батальон северо-западной 58-й пехотной дивизии.

К удаче немцев, советские танки пошли прямо на штурмовые орудия и зенитные установки штурмовых отрядов 2-го батальона 209-го гренадерского полка, и атаку отбили. Совместно с 58-й дивизией 126-я пехотная дивизия генерала Хоппе разрядила обстановку на Южном фронте коридора и установила новую оборонительную линию, о которую разбились все последующие атаки противника.

154-й гренадерский полк 58-й пехотной дивизии сразу по прибытии был переброшен на северный фронт коридора и сражался в составе 290-й пехотной дивизии.

Самое сложное положение сложилось в Росино. Там русские прорывались на юг при мощной танковой поддержке. Но в ожесточенном бою защитникам и там удалось блокировать прорыв и создать новый рубеж. Тимошенко был остановлен. Его войска неистово старались танками и огнеметами пробить новую брешь, но не смогли. Почти невероятно. Почему Тимошенко при огромном превосходстве в живой силе и технике, при мощном сосредоточении ударов на нескольких пунктах не удалось достичь стратегического прорыва немецкого фронта?

Причины не ограничиваются доблестью защитников, существовал целый ряд решающих факторов. За долгий период «осадного положения» самым тщательным образом были укреплены немецкие оборонительные позиции. Великолепно действовали совместно с пехотой зенитные, самоходные, артиллерийские и штурмовые орудия. Приспособились друг к другу офицеры, унтер-офицеры и рядовые воевавших дивизий. И два командира корпусов, генералы Лаукс и Хёне, были незаурядными офицерами, не только умелыми боевыми командирами, но и прекрасными импровизаторами.

В сражении у Росино особенно выделились два немецких штурмовых орудия 184-го дивизиона. Их действия в боевой зоне 377-го гренадерского полка 225-й пехотной дивизии ясно показывают, почему танковые атаки Тимошенко по обеим сторонам Демянского «гриба» снова и снова разбивались о немецкие линии. Зафиксированные донесения командиров этих двух штурмовых орудий — впечатляющее свидетельство того, насколько эффективно действовали эти машины на направлениях главных ударов противника.

Одним из этих штурмовых орудий, Т-III с коротким стволом, командовал унтер-офицер Хорст Нойман, берлинец двадцати одного года. Он получил задание подняться восточнее Софронково слева от дороги и стрелять по целям на севере. Унтер-офицер Рисе с длинноствольным штурмовым орудием стоял справа от дороги, готовился стрелять на восток. Они находились друг от друга на расстоянии примерно ста метров. Между ними был небольшой холм, самый передовой пункт немецкой отсечной позиции. Там располагался 3-й батальон 75-го егерского полка капитана Видмайера, который на Рождество перебросили из полосы 5-й егерской дивизии в этот ключевой пункт на левом фланге и передали в состав 225-й пехотной дивизии.

Было 09 часов 30 минут. Время от времени стреляли минометы противника. В остальном все было спокойно. Как правило, русские атаковали точно в 10.00. Значит, им, скорее всего, не придется долго ждать. Так и случилось. Через несколько минут началось —реактивные минометы, артиллерия, минометы, стреляющие осколочно-фугасными и дымовыми снарядами.

«Закрыть люки», — приказал унтер-офицер Нойман. Одновременно лязгнули закрываемые люки длинноствольного орудия унтер-офицера Рисса.

Примерно час экипажи штурмовых орудий сидели в своих стальных ящиках. Кругом снаряды дробили землю. Осколки и камни бились о стальные стены. Когда разрыв случался совсем близко, люди внутри орудий задерживали дыхание, ожидая следующего. Будет еще ближе? Или дальше? Дальше. Они вздыхали с облегчением. Вдруг все стихло. Нойман открыл люк башни. Высунулся. В густом дыму ничего не было видно, но опытный командир орудия знал, что до края леса было четыре сотни метров. Там, должно быть, и скрывался противник. Вот откуда он придет.

Они ждали, как на охоте. Для Ноймана в этом не было ничего нового, он уже подбил пятнадцать советских танков.

Дым рассеивался. Нойман не отрывал глаз от небольшого холма в восьми метрах справа от его орудия. И вот он — на горизонте появляется башня танка, весь Т-34. Он быстро приближался.

«Цель справа! Танк!» — крикнул Нойман. Наводчик унтер-офицера уже взял Т-34 на прицел. Из короткого ствола вырвался первый снаряд. «Прямое попадание!» —сказал командир. Наводчик и заряжающий работали как одержимые, орудие выплевывало снаряд за снарядом.

Экипаж первого Т-34 пытался покинуть танк, открылись люки. Но в пятнадцати метрах от обездвиженного советского танка, на противоположном склоне, окопалась немецкая пехота, которая ручными гранатами и пулеметным огнем перебила всех.