Выжженная Земля

Унтер-офицер Фурман и ефрейтор Габриэль верно оценивали ситуацию. Именно эту проблему генерал-полковник Гот снова и снова обсуждал со своим начальником штаба и его первым заместителем в течение нескольких недель подготовки к наступлению: чтобы наступление не провалилось в самом начале, орудия врага нужно постоянно подавлять германской артиллерией, и если не уничтожить полностью, то, по крайней мере, заставить замолчать на время атаки.

В равной степени необходимо было сразу же уничтожить интенсивными бомбардировками основные линии обороны на направлении главного удара.

С исходной позиции 4-й танковой армии невозможно было увидеть ни расположения советской артиллерии, ни русскую систему обороны. Фотографии воздушной разведки представляли сомнительную ценность, потому что на них нельзя было отличить настоящие укрепления отложных. Выход был один — устранить эту проклятую преграду в виде холмов за нейтральной полосой. Гряда делала русских невидимыми, а германская атака могла увенчаться успехом только в том случае, если советские укрепления будут в пределах видимости. Таким образом, наблюдательные пункты и артиллерийские позиции следовало установить на первой линии высот незадолго до главного удара «Цитадели».

Ночь на 4 июля в районе между Донцом и Доном стояла душная и грозовая. В 21.50 советские сигнальные ракеты разорвали небо над нейтральной полосой. Застучали пулеметы. Хорошо подготовленные немецкие бойцы уже были в мертвой зоне. 2-я инженерная рота дивизии «Великая Германия» выслала группу из десяти сапёров. Им нужно было расчистить и пометить проходы в минном поле. Опасная работа. Миноискатели не помогали, потому что в земле было полно железа с предыдущих боев и приборы реагировали беспрестанно. Поэтому врытые смертельные ловушки приходилось искать при помощи проволочного щупа, потом выкапывать руками, вынимать детонатор и откладывать мину в сторону. И так же со следующей.

Дождь и темнота. Любой неверный шаг нес смерть или увечье. Каждое движение —прикосновение к вечности.

Эти саперы служили в войсках, которые редко оказываются в центре внимания: немногословные герои, для которых война означает главным образом пот и слишком часто — кровь.

В ночь с 3 на 4 июля группа из десяти человек перед холмами у Бутова обезвредила 2700 мин. Две тысячи семьсот мин за пять часов в полной темноте. По мине в минуту каждый. И ни один не погиб.

Смертельно усталые, они вернулись в свое расположение и заснули еще до того, как их головы опустились на землю.

Лейтенант Балетшофер тем временем отметил проходы на карте. Нарочный спешно повез ее в батальон.

За холмами между Белгородом и Ракитным рассвет 4 июля встречали русские. Они ждали наступления немцев уже со вчерашнего дня. Все находилось в полной боевой готовности. В опорных пунктах и траншеях стояла пехота. За «Максимами» припали к земле гвардейские пулеметчики. Ручные гранаты положены рядом. Минометы нацелены, пушки и противотанковые орудия готовы открыть огонь. Многозарядные реактивные установки, которые русские называли «Катюши», а немцы — «сталинские органы», ждут приказа. Стволы тяжелых зениток слегка проступают сквозь камуфляж. На аэродромах подготовлены к взлету истребители.

Командование армии, начиная с батальонного уровня, находилось на командных пунктах. Радисты превратились в слух.

Генерал-лейтенант Попель описывает, что в эти часы происходило в 1-й танковой армии: «Загудели ночные дороги. Седые от пыли танки и пушки потянулись в район вероятного вражеского натиска. Когда немецкие офицеры зачитывали приказ фюрера, у нас в обороне шли последние приготовления к встрече врага: уплотнялся передний край, устанавливались новые орудия, еще раз увязывались и уточнялись таблицы огня, графики взаимодействия. Два артиллерийских полка нашей армии были выдвинуты вперед, в полосу Шестой. Одна танковая бригада усилила боевые порядки нашей пехоты».

Фантастическая ситуация, уникальная в военной истории: своего рода замороженное состояние боевой готовности, полной до последней детали.

3 июля ничего не произошло. И когда стрелки часов дошли до полудня 4 июля, советские офицеры вздохнули с облегчением: сегодня ничего не будет. Если немцы атакуют, то с первыми лучами солнца. Завтра, может быть. Может быть! С готовым к бою оружием русские ждали сорок восемь часов. Сорок восемь часов — немалый срок.

Полковые командиры телефонировали в штабы дивизий: «Сохранять боевую готовность или можно немного передохнуть? Войска стали обнаруживать признаки усталости».

«Никакого отдыха, — был ответ. — Полная боевая готовность. Постоянная бдительность!»

Карта 2. 4-я танковая армия начала наступление раньше, чем остальные, — в полдень 4 июля 1943 года, — чтобы овладеть грядой холмов перед германскими позициями.

Между 12.25 и 13.25 полевые кухни выехали на передовую, чтобы раздать обед. Грозовой ливень бил опаленную землю, солдаты попрятались под плащ-палатки.