Выжженная Земля

А в море все еще ждала сигнала основная часть сил. Наконец начальник связи принял решение подать кораблям условленный радио- и световой сигнал: «Береговой плацдарм готов!» И прибавил кодовый знак, означавший «Срочно требуется подкрепление».

Штабные офицеры на борту флагмана русских военно-морских сил, обеспечивающих прикрытие, напряженно ждали этого сигнала последние шестьдесят минут. Их беспокойство усиливалось не только тем, что запаздывал сигнал с залива, но и тем, что до сих пор не подошла транспортная флотилия с основной частью десанта. Командование флота не торопилось. Почему?

Загадку впоследствии объяснили советские публикации. Задержка оказалась не следствием грубой ошибки, она была преднамеренной. Командование флота решило поступить по-своему и высадить десант, когда рассветет. В результате прошло еще полчаса после получения сигнала о помощи, пока десантные суда появились на месте.

Это была впечатляющая армада. К заливу приближалось больше ста транспортных судов: пароходы и катера, старые посудины на последнем издыхании и самые современные самоходные баржи.

Десантные суда медленно шли сквозь линии прикрывающих военных кораблей, на них сгрудились три бригады морских пехотинцев, парашютно-десантный полк и шесть — восемь тысяч солдат и матросов. Танки, пушки и самоходные орудия — отдельно, на борту специальных транспортов. Море было спокойным. Вид военных кораблей поднимал боевой дух войска. Тяжелый эсминец «Харьков», флагман прикрывающих морских сил, медленно скользил по поверхности. Рядом с ним виднелись силуэты двух крейсеров и пяти эсминцев, правее — три канонерские лодки, между ними торпедные катера, минные тральщики, противолодочные и патрульные катера. Все они сосредоточились на небольшом пространстве.

Но идущие к берегу войска и не подозревали, что военно-морская флотилия в этот момент, оказывается, уходила в открытое море. Адмирал строго следовал графику, а этот график требовал: в 04.15, незадолго до рассвета, все военно-морские части должны выйти из пределов досягаемости с берега.

В итоге только несколько мелких кораблей остались у берега, несмотря на приказ.

Когда транспортная флотилия подходила к берегу, стало рассветать. На земле десятки пар глаз внимательно следили за морем, не отрываясь от ночных биноклей и траншейных перископов.

Громадная советская армада произвела сильное впечатление на немецких и румынских наблюдателей. Телефонной связи больше не существовало, поэтому быстро были отправлены связные.

Ротные командиры майора Лахмейера тоже потеряли связь с дивизионом, решения пришлось принимать самостоятельно. Наблюдатели докладывали: «Десантные суда противника в квадрате...»

И затем следовали данные для стрельбы. «Огонь!»

Третий залп 2-й роты накрыл большой транспорт, на палубе сдетонировали находившиеся там боеприпасы. Сразу после этого, получив тяжелый удар, опрокинулось передовое судно с артиллерией и самоходными орудиями.

Рота Холшермана стреляла беспрепятственно. Вот уже сносит в море пылающий транспорт, два других идут ко дну у самого берега, переворачивается баржа с танками, горящий катер таранит другой, разваливается лодка с десантниками. Штурмовой отряд выбирается на берег и бежит вперед сквозь огонь и дым.

Военные корабли, которые должны бы в это время вмешаться в бой и поддержать десантную операцию: гвардейские крейсера «Красный Кавказ» и «Красный Крым» с 180-мм пушками и 100-мм зенитными орудиями, тяжелый эсминец «Харьков» с четырьмя современными 130-мм корабельными пушками и большим количеством 76-мм зенитных орудий — давно скрылись за горизонтом и шли теперь в родные порты. Строго в соответствии с планом.

Как в этой абсурдной ситуации должна была поступить основная часть советской десантной флотилии? Не нашлось никого, кто бы хотел или был в состоянии довести дело до конца: группа десантных кораблей с тремя бригадами десантников на борту отошла в море и стояла на рейде в нерешительности.

Через час лихорадочного обмена сигналами командир группы десантных кораблей в итоге приказал возвращаться на базу. Случай беспрецедентный в истории войн.

Высадившиеся в заливе Озерейка роты ничего об этом не знали. Они мужественно сражались. Утром 4 февраля русский штурмовой отряд с тремя танками вышел на Глебовку и атаковал позиции румынского минометного дивизиона в старом поместье с виноградником. Как только румыны завидели танки, они оставили и винные погреба, и минометы.

Если бы тогда в распоряжении командира русского штурмового отряда была рота, он сразу взял бы Глебовку.

Но у него был только взвод.

Узнав о сложившейся ситуации, Лахмейер немедленно предпринял контратаку с частью людей 2-й роты, взяв с собой все пулеметы дивизиона. Ничего не получилось. Русские уже закрепились на позициях и отбивали атаки немецких артиллеристов при помощи захваченных минометов.

Лахмейер приказал 1-й роте лейтенанта Керлера, находившейся западнее Глебовки, открыть огонь по поместью и винограднику, и после этого румынскому капитану Дабижа Николаи с его 5-й ротой удалось выбить русских с позиции.