Выжженная Земля

К вечеру основная опасность миновала. Орудия 164-го резервного зенитного дивизиона и 173-го дивизиона ПТО под командованием капитана Гутшера разбили прорвавшиеся шесть советских танков. 13-я усиленная рота лейтенанта Вичзорека 229-го егерского полка вместе с румынскими штурмовыми отрядами бросились из Глебовки вниз к берегу, там они обнаружили жуткое кладбище.

На мелководье лежали перевернувшиеся и затонувшие транспортные суда. Между ними стояли поврежденные танки. Набегающие волны бились об их гусеницы, перекатывались через мертвые тела, которые море вынесло к берегу.

Команды расчистки местности насчитали 620 убитых и тридцать один поврежденный американский танк. К утру 6 февраля взяли в плен 594 человека, остальные из 1500 советских бойцов, высадившихся в первой волне, по всей вероятности, утонули. Отдельные группы, возможно, укрылись в лесу, другие пытались пробиться к русской линии фронта у Новороссийска, однако это удалось лишь немногим.

Вот так провалилась великая операция Сталина в заливе Озерейка. Это произошло не только из-за серьезных ошибок советского командования, но и вследствие бдительности и смелости немецкого дивизиона береговой артиллерии и румынских частей.

Обоснованность этого вывода по обоим пунктам подтверждают события, которые произошли в те же самые дни февраля 1943 года в нескольких километрах от залива Озерейка. Там себя в операции проявил русский офицер. События в поселке Станичка — особая глава истории войны в России.

В ту ночь, когда в Озерейке осуществлялась главная десантная операция, диверсионно-десантный отряд в несколько сотен человек высадился у Станички, предместья Новороссийска, в качестве отвлекающего маневра. Командовал майор Ц.Л. Куников, офицер морской пехоты, по профессии инженер.

Карта 16. Советским десантным частям удалось создать плацдарм в бухте Новороссийска. Сражение за «Малую землю» продолжалось семь месяцев.

Куников набрал себе людей в самых разных частях Черноморского флота. Все они были отчаянные смельчаки и получили специальную подготовку для ближнего боя и диверсий.

4 февраля за два часа до рассвета бойцы Куникова погрузились в Геленджике на суда 4-й флотилии под командованием лейтенанта Н.Я. Зипядона. Когда корабли подошли к мысу Мысхако и им оставалось еще пятнадцать — двадцать минут хода, советская артиллерия, находившаяся на восточной стороне бухты, открыла огонь по немецким сооружениям береговой обороны и береговым батареям.

Под прикрытием этого заградительного огня небольшая флотилия Зипядона понеслась к берегу у Станички. Когда глубина была примерно по грудь, десантники Куникова выпрыгнули за борт и пошли к берегу по воде.

Через четверть часа первые двести пятьдесят моряков оказались на берегу. Они были у самых ворот в Новороссийск и уже захватили несколько домов на окраине поселка Станичка.

В морской крепости Новороссийск сравнительно хорошо закрепилась 73-я пехотная дивизия. В городе находились пехотные, инженерные части и части истребителей танков, а также штаб 186-го гренадерского полка, там же располагались и два главных управления — 16 и 18-е управления базой флота.

Западный мол занимала батарея 105-мм гаубиц. Ядро обороны бухты и порта составляло зенитное боевое подразделение 164-го резервного зенитного дивизиона с двумя 88-мм орудиями, собственно береговая оборона внизу на берегу находилась в руках частей 10-й румынской дивизии.

И под носом этих сил майор Куников высадился у Станички! При первых лучах восходящего солнца его небольшая флотилия вошла в Цемесскую бухту. Мимо корабельных орудий. Мимо грозных 88-мм пушек, установленных на голом холме в трехстах метрах над входом в бухту. С немецкой стороны не последовало ни единого выстрела.

«Я хорошо видел корабли. Но тревоги не было, и я не мог знать, свои это или нет», — впоследствии говорил трибуналу лейтенант, командовавший зенитным подразделением с двумя 88-мм орудиями.

В итоге, когда заговорила русская артиллерия и лейтенант понял, что происходит, действовать было уже поздно: береговой плацдарм Куникова находился в мертвом пространстве, вне досягаемости немецких орудий.

У второго 88-мм орудия, согласно свидетельству унтер-офицера Эберса, вообще не видели десантных судов, а телефонная связь с батареей прервалась, как только был открыт заградительный огонь. Более того, орудие очень скоро получило несколько серьезных ударов и потеряло боеспособность.

Прикрывающие берег отряды 10-й румынской пехотной дивизии были полностью деморализованы мощным артиллерийским огнем русских, и, как только перед их разрушенными оборонительными сооружениями появился первый советский солдат, румыны побежали, не выпустив ни единой пули.