Выжженные земли

В паре шагов от могилы действительно лежали окровавленные плоскогубцы, чья зеленая пластиковая рукоять по цвету почти сливалась с травой. Прямо поверх небольшой горки обломанных костяных пластинок, среди которых отчетливо выделялись два больших загнутых клыка. Убившая женщину рептилия вряд ли могла оценить всю изощренность казни, которой её подвергли. Но если примитивный мозг пресмыкающегося смог осознать некую связь между роковым укусом и последующей расплатой, то животное прямо в этот момент должно был‍о​ очень​-очень со​​жалеть о своем поступке. Медленное угасание от по‍лученных ран, жажды и голода в замкнутом пространстве наедине с разлагающимся трупом было воистину ужасной карой. А вот зубы у животного Читер мог и не вырывать. Насколько Яснев помнил, змеи принципиально не умели разгрызать пищу на кусочки и, если не могли заглотить потенциальную еду целиком, то просто ползли на поиски другой добычи. Впрочем, возможно парень был не слишком уверен в полной идентичности рептилии земным аналогам и просто решил подстраховаться?

-Напомни никогда тебя не злить. – Совершенно серьезно сказал Читеру мексиканец, после того как Святослав объяснил ситуацию. Многим она показалась дикой…Но не более дикой, чем окружающая реальность. Жестокая и не прощающая слабости. – Харальд, ты чего в дверях застыл?!

-Тут кто-то есть, он прячется за одной из колонн. Я видел, как шевельнулась его тень. – Скандинав медленно попятился от входа, выставив вперед копье. Мгновенно подскочившие к нему Свен, Питер и Элеонора выставили в дверях заслон из острых наконечников, через которые тот же тигр уже никогда бы не прорвался. – Тащи сюда свой дробовик!

Командный рявк скандинава, возможно, остался не понят спрятавшимся внутри супермаркета существом. Но то ли интонацию, то ли громкость раздавшихся звуков оно однозначно восприняло как угрозу. И сделало то немногое, что ему оставалось, прежде чем десяток людей зажал бы его в развалинах. Пошло на прорыв через ближайшее разбитое окно.

-Йяха! – Темный клубок чего-то непонятного выпрыгнул наружу со стремительностью бывалого паркурщика и ‍е​ще на ​лету разв​​ернулся в полутораметровую горбатую фигуру, чьи о‍чертания скрывало одеяние из множества каким-то чудом держащихся вместе лохмотьев, шкурок, больших листьев, мешочков и костяных бус. Вот только сделал он это в одном из самых неудачных для себя мест. Почти напротив могилы, рядом с которой до сих пор находились Святослав и Читер. Яснев сам не понял, каким чудом успел заблокировать размашистый удар метнувшейся ему в лицо бугристой палки древком копья…А дальше секунд тридцать он вообще ничего не соображал, поскольку был очень занят тем, что катился кубарем и пересчитывал своим телом все камешки и кочки. Мощь ударов неведомого противника ни капли не соответствовала его тщедушным габаритом и больше подходила не то рассвирепевшему медведю, не то боксеру-тяжеловесу.

На то, чтобы мир прекратил вращаться вокруг него, больно впиваясь гранями в бока, у Святослава ушло секунд тридцать. И за это время у развалин супермаркета многое изменилось. Панически кричала Лили, несмотря на свои вопли шустро работающая руками и забрасывающая еще одну женщину из их отряда землей. А та ей утробно подвывала, поскольку горела и отчаянно хлопала себя руками, пытаясь сбить вцепившееся в кожаное пончо пламя. Слабо дрыгал ногами раскинувший конечности в разные стороны словно раздавленная лягушка Читер, заливая кровью из рассеченной головы могилу собственной жены. Два человека склонились над одним и тем же местом, они теперь упорно кого-то колошматили оставшимися от гоблинов каменными топорами. Ярко пылал чей-то туристический рюкзак, издавая вонь горелого м‍я​са, ви​димо плам​​я уже добралось до лежащих внутри продуктов. Фре‍дерико отчаянно дергал цевье дробовика, почему-то решившего заклинить именно в этот момент. Застывший статуей Питер круглыми от удивления глазами рассматривал скелет какого-то зверька размером с кошку, который повис на его накидке в районе груди, оскалив зубы и явно был готов в любой момент перегрызть человеку глотку. Остальной отряд, выстроившись полукругом, прижимал к стене магазина тот самый клубок из тряпок, шкурок и листьев, который и послужил причиной переполоха. Тот шипел, плевался, тряс костлявыми руками и ругался на непонятном языке, но к более агрессивным действиям переходить не рисковал, поскольку к его животу и груди были приставлено сразу четыре копейных жала, а у шеи подрагивало остро наточенное лезвие большого стального мачете.