Вызов принят. Остросюжетная жизнь работника скорой помощи

Тем не менее трудности работы практически не отличались. Когда я находился в скорой помощи Оттавы в качестве наблюдателя, первым вызовом, на который мы выехали, была попытка суицида. Женщина, только что вернувшаяся с военной службы, не смогла адаптироваться к гражданской жизни, поэтому въехала на своем автомобиле в уличный фонарь. Когда мы в конце смены вернулись на станцию, там были сотрудники, только что пережившие травматичное событие. Никто не разговаривал, два человека плакали. А затем к ним прибежал пес-терапевт, который вел себя очень забавно. Все начали его гладить и обнимать, и вдруг люди, прекратив молчать и плакать, начали смеяться и обсуждать вызов, на котором побывали. Случилось настоящее чудо. Пес даже ездил на вызовы в автомобиле скорой помощи. Я знаю, что в Великобритании сейчас тоже вводят собак-терапевтов. Это работает, я видел это своими глазами. И в очередной раз доказывает, как важно мыслить за рамками привычного.

В Мэриленде я провел немного времени в Бладенсбергской пожарной части. Бладенсберг известен сражением 1812 года, в котором британцы разгромили американцев, но местные жители, похоже, были не против моего присутствия. В свое первое утро там я наслаждался чашкой кофе на станции, как вдруг сработала сирена. Мы с ребятами запрыгнули в пожарный автомобиль и помчались к месту пожара. Они решительно вошли в горящее деревянное здание, вооружившись пожарными рукавами. Казалось, им нет никакого дела до их собственной безопасности.

Через несколько минут приехал пожарный автомобиль с другой станции, и я не мог не обратить внимания на некоторую враждебность между двумя расчетами. Уже позднее я узнал, что оба расчета состоят из волонтеров, между которыми что-то вроде спортивного соперничества. Это не очень хорошо, однако на примере бладенсбергских пожарных я понял, как важно, чтобы экстренные службы работали как одна сплоченная команда. Они были сообществом, семьей. Они любили свою работу, хотя им не так много платили за то, что они рискуют жизнью. На их рабочем месте не была организована формальная психологическая поддержка – они поддерживали друг друга. Это подтвердило мои догадки о том, что предоставление психологической помощи – задача не только работодателей, но и каждого из нас.

Мне, однако, не понравились их кожаные каски. Одного парня ударила по голове деревянная балка, и гвоздь вошел ему в лицо. Я спросил у него: «Почему у вас нет надежных касок?» Он ответил: «Мы ходим в кожаных касках уже много лет и ни на что их не променяем». Это доказывает, что во всем мире люди могут зациклиться на чем-то и всегда найдется то, что можно было бы улучшить.

Стигматизация психологических проблем способствует лишь большей их распространенности.

В Парамусе, Нью-Джерси, я провел время с двумя очаровательными женщинами, основавшими программу «Зона, свободная от предубеждений». Перед ними стоит большая задача: построить общество, где не будет предубеждений, связанных с психическими заболеваниями, и люди смогут обращаться за помощью, не боясь осуждения. Они расклеивают наклейки в школах, офисах и на станциях экстренных служб, объявляя их зонами, свободными от предубеждений. К ним может присоединиться каждый, и многие люди уже это сделали.

Чтобы это сделать, необходимо предпринять что-то для борьбы с предубеждениями, связанными с психическими заболеваниями. Например, можно организовать свободный от предубеждений футбольный матч, барбекю или любое другое мероприятие, где люди могут собраться и свободно поговорить о своем психическом здоровье. Важно предоставить людям инструменты, с помощью которых они смогут обсуждать психическое здоровье и менять то, как воспринимают его в мире. Создательницам программы было приятно, что я проделал путь из Великобритании, чтобы чему-то у них научиться. Именно для этого я и получил грант Мемориального фонда Уинстона Черчилля.

В своем отчете для фонда я буду много говорить о зонах, свободных от предубеждений. Однако одного отчета недостаточно, мне нужны сторонники в парламенте. Возможно, вы думаете, что предвыборные обещания, связанные с оказанием психологической помощи работникам экстренных служб, позволят набрать больше голосов, но на самом деле благополучие на рабочем месте вовсе не на повестке дня в парламенте. Найти политиков, которые будут продвигать мои рекомендации, несложно. Гораздо сложнее найти политиков, которых действительно волнует эта тема. Мне также необходимо собрать больше эмпирических данных. Если я скажу властям: «Вложив столько-то денег в психическое здоровье каждого работника скорой помощи, в долгосрочной перспективе вы сэкономите столько-то денег на оплате больничных листов», то я привлеку их внимание. Выводить их на эмоции бесполезно. Мне нужно помахать у них перед носом точными расчетами, чтобы они начали действовать.