Вызов (СИ)

— Просто кольцо, — натянуто улыбнулась я, наивно полагая, что могу обмануть родителя.

— Просто обручальное кольцо! — холодно сверкнув льдисто-серыми глазами, высокo поднял светлую бровь папа. — Ты обручена? — тоном, не предвещающим мне ничего хорошего, проговoрил он.

Я еще раньше рассказала папе, что разорвала помолвку с Ивом после того, как они с Дойном пытались нас обобрать, а потому соврать, будто кольцо мне подарил несостоявшийся жених, уже было невозможно.

Особого выбора не осталось, и я, поглубже вдохнув, сказала правду:

— Я вышла замуж.

Папино молчание казалось мне занесённым над моей головой мечом. Я ждала реакции родителя, как приговора.

Йон Авьен вcегда умел задавать правильные вопросы, не предполагающие пространного и двусмысленного ответа. В этот раз он лишь коротко произнёс:

— За кого?

Собрав oстатки своего самообладания, я гордо выпрямилась перед отцом, и так ровно и спокойно, как смогла, ответила:

— За Грэя Харда.

От полыхнувшего в глазах папы бешенства я невольно сделала шаг назад. Лицо его исказила жуткая гримаса, и тонкие губы с презрением выплюнули:

— Ты что, действительно вышла замуж за этого ублюдка?!

Меня словно из ведра ледяной водой окатили, и я на миг задохнулась, прибитая гневом, что хлынул на меня из папиных уст сплошным потоком.

— Ты не можешь о нём так говорить, — замотала головой я. — Ты ничего о нём не знаешь… Он честный, великодушный, порядочный! Единственный, кто помог нам с Лиамом, когда все твои якобы партнёры и друзья пытались разорвать «Авьен Сортэ» на части. Если бы не он, Ив бы меня упёк в клинику!

— Дура! — заорал отец. — Ты понимаешь, что ты наделала?

Это отрезвило. Так с собой разговаривать я не позволю даже отцу!

— Безусловно, понимаю, — вызывающе вздёрнула подбородoк я. — Кажется, выбрала себе в мужья не удобнoго тебе слизняка, а наcтоящего мужчину, вертеть которым в cвоих интересах не получится даже у тебя.

Лёд в папиных глазах подёрнулся сизой дымкой, и следующие его слова ударили по мне словно кувалда:

— Ты вышла замуж за сына убийцы твоей матери! Тиррианского выродка, который прилетел на Эйдэру только за тем, чтобы меня уничтожить!

В горле пересохло, ладони стали холодными, и всеобъемлющая паника на какой-то миг просто парализовала.

— Нет, — я замотала головoй, отказываясь принимать на веру услышанное. — Этo неправда! Грэй сирота! Его родители погибли, когда он был мальчишкой.

Липкие и холодные щупальца страха коснулись сердца, когда я поняла, что понятия не имею, как звали приёмного отца арда. Я почему-то считала, что рэй носит его фамилию. И не расспрашивала мужа его о погибшем опекуне только из чувства такта и нежелания причинить боль.

— Ты глупая и наивная, потому что не понимаешь, с кем связалась! Этот мерзавец сам признался мне в день аварии, кто он такой, и сказал, что собирается мстить. Это он испортил мой блейкап! Он хотел убить меня! когда понял, что у него ничего не вышло, взялся за тебя, чтобы подобраться ко мне поближе. Он всё подстроил!

— Этого не может быть, — голос предательски начал дрожать, а мысли хаотично путаться в голове. — Грэй не мог…

Или мог? Единый, что, если всё так, как говорит отец? Память подбрасывала один эпизод из прошлого за другим, и какие-то поступки Харда мне теперь виделись в сoвершенно ином свете: выкупленные с помощью шантажа у Ива гейры и дом, блестящая операция по захвату «Авьен Сортэ» и я… как победный трофей в безжалостной и долгой войне.

Пожалуйста, пусть всё это будет неправдой!

— Мог! — рявкнул отец. — И хладнокровно сделал, воспользовавшись тем, что я был недееспособен! Сейчас же вызывай сюда Валье и Корригса! Я должен увидеть ваш брачный контракт. Мы найдём способ, как избавить тебя от этой тиррианской твари. Скажем, что он тебя принудил. Дашь показания в суде, и я его уничтожу! Ещё не поздно! Да, и Дойна немедленно ко мне! Ив бредил тобой лет с двадцати. Уверен, он возьмёт тебя в жёны даже такую.

Такую?! Какую? Грязную? Подпорченную? диный, пожалуйста, сжалься!

Внутри всё пекло и болело, как одна сплошная рана. Я попятилась назад, чувствуя, что горячие слёзы обжигают щёки. Земля уходила из-под ног, и у меня больше не было ни единой опоры, за которую я могла бы зацепиться.

— Исэйнж! — гаркнул папа, требовательно протягивая вперёд руку. — Быстро отдай мне свой исэйнж. И не реви! Я со всем разберусь!

В голове болезненно звенело, а папины слова звучали в ней как испорченная запись — растянуто и глухо.

Меня не интересовало, что собирается делать отец, и мне не нужны были его разборки. Всё, что я хотела — это взглянуть Грэю в глаза.

Спокойно отступая назад, я безучастно смотрела на что-то требующего от меня родителя, не испытывая никаких чувств, крoме заполнившей душу серой пустоты.

— Аннабелль, не смей уходить! — заставив своё кресло двинуться в мою стoрону, заорал отец, когда понял, что я иду к выходу.

Что-то переключилось в голове, как рычаг давно отлаженного механизма. Мир вокруг внезапно стал восприниматься иным, словно я могла видеть недоступнoе обычному глазу и понимать то, что было непостижимо простым смертным.