Вызов судьбе (СИ)

- Замечания хоть были по делу? – Уточнил Кириллов, поворачивая на свою улицу.

- По делу... – Нехотя признала Ольга. – Но я могла защититься. Всё было поправимо.

- Возможно, не всё... – Задумчиво пробормотал Кириллов, останавливаясь во дворе одного из тех домов, о которых в их городе говорили “престижные” и с завистью перешептывались о счастливых владельцах шикарных квартир.

- Вы тоже её защищать будете? – Моментально ощетинилась Ольга.

- Что вы! – Евгений Николаевич остановил машину. – Просто знаю, как это бывает.

- Я тоже знаю. – Огрызнулась Ольга.

- Мы приехали. – Отвлёк её Кириллов и первым вышел из машины. Ольга последовала за ним, не дожидаясь, пока он обойдёт автомобиль, чтобы открыть дверь. Почему-то она ожидала увидеть частный дом. Но никак не многоэтажку, пусть и элитную.

Квартира главврача впечатляла с первого взгляда. Всё буквально дышало роскошью и тысячами, десятками тысяч вложенных денег. Каждый предмет был на своём месте, и было заметно, что здесь поработал не один дизайнер. Оттенки плавно сменяли друг друга, образуя невероятно тёплую гамму, которая словно окружала тебя нежным облаком.

Ольга нерешительно шагнула в комнату, в которой тут же зажегся приглушенный свет. Она слегка вздрогнула, оглядываясь по сторонам и не замечая странного взгляда Евгения. А он не мог отвести от неё глаз. Она привлекла его внимание ещё в больнице. Сначала своим видом. Потом – своим поведением. Как мог стервозный характер уживаться с качествами великолепного врача? И этот образ... Кириллову не раз писали жалобы на ненадлежащий вид хирурга. Но он упорно игнорировал их, предоставив Ольге шанс самой сделать выбор. Вся эта ситуация его лишь забавляла. Но сегодня ей удалось поразить его ещё раз.

Ольга обернулась. Кириллов, смутившись, отвёл взгляд и тут же рассердился сам на себя. Когда это он робел перед женщиной?

- Я обещал вино. -Чтобы скрыть смущение, мужчина шагнул к бару. – Красное сухое?

Достав бутылку и бокалы, Евгений Николаевич подошёл к столику. Наполнив бокалы вином, он подал один Ольге.

- Если не возражаете, хотел бы выпить за вас. – Негромко сказал он.

- За что такая честь? – Она слегка усмехнулась, но в уголках этой усмешки мелькнула растерянность.

- Просто за вас.

Их бокалы соприкоснулись с лёгким звоном. Ольга пригубила вино. Приятный вкус без лишних послевкусий... Она любила такие вина, без подделки. Как и людей. Без примесей.

- Вы говорили, у вас есть сын? – Спросила Ольга, чтобы хоть как-то нарушить затянувшуюся паузу.

- Да. Он в Буковеле. Очень просил, чтобы я с ним поехал, но, увы, работа. Поэтому так. Думаю, он неплохо проводит там время. Звонил сегодня, рассказывал, что они с Мишкой уже почти все трассы освоили, – Кириллов тихо засмеялся. – Мишка – его лучший друг.

- У них там лагерь? – Поинтересовалась Ольга.

- Да. Новогодняя программа.

- Я думала, Новый год – это семейный праздник, – заметила Косс и осеклась, увидев, что лицо главврача слегка омрачилось.

- Семейный. – Согласился он. – Но для этого должна быть семья. А не отец, который на работе да на встречах сутками. А вы были в Буковеле?

- Когда-то я была в Карпатах. С классом. – Ольга почувствовала, как её охватывает странный озноб. – Вы спрашивали, почему я такая... Вот с тех пор и стала.

- Что произошло? – Осторожно спросил Кириллов, поставив бокал на стол.

- Вы читали книгу “Чучело”? Или, может, помните фильм...

- Знаю, – кивнул он.

- Так вот, я была тем самым Чучелом в своем классе. Меня ненавидели. Просто за то, что я была не такой. У меня не было модной одежды и я не пользовалась косметикой. Я не гуляла до полуночи и хорошо училась. Меня любили учителя, и я с уважением к ним относилась. Вот только меня из-за этого считали “шестёркой”. А я никогда никого не сдала, хотя и было за что. Я просто не хотела быть такой, как они. И мне этого не простили.

Ольга протянула руку, и Евгений увидел тонкий шрам на её предплечье.

- Меня избили во время той поездки. Мои одноклассники. За то, что я позорю наш класс. А этот шрам оставил мой сосед по парте, когда ножом разрезал рукав моего свитера, который, как они говорили, выглядел, будто тряпка. И после этого я решила, что никогда не буду прежней. Я не стала такой, как они. Я просто выбрала для себя новый образ.

Она умолкла. Евгений терпеливо ждал. Он чувствовал: ей есть что сказать.

- Меня всегда называли уродиной. Критиковали мой внешний вид. Никого не волновало то, что я росла с бабушкой, а у бабушки было довольно своеобразное понятие о красивой одежде и моде. Мне хотелось одеваться красиво, но у меня были лишь юбки и блузки, перешитые из бабушкиной или маминой одежды. Меня называли уродиной, и я чувствовала себя уродиной. И когда я решила измениться, я пообещала себе, что никогда больше не позволю никому критиковать меня только исходя из того, как я выгляжу. Просто потому что людей нужно оценивать не по внешнему виду.