Вызовите посла

Ермилов потом так и не смог объяснить Плотникову, почему вспомнил именно стихотворение Некрасова. Но таким образом он нащупал линию поведения, которую начал педалировать и в дальнейшие встречи с Мораном, — любовница из ФСБ. Самый правдоподобный вариант для цэрэушников. Дружба с сотрудником ФСБ маловероятно откроет доступ к информации, даже по пьяной лавочке. Родственные связи с сотрудниками тоже. Денег, чтобы платить за информацию, у майора не водится. А вот связь с женщиной… Сколько погорело на таких связях! Тем более его вымышленная любовница не сливала что-то сверхсекретное, мелкие детали из биографии предателя. А с учетом того, что в статье майора Гаврилова дана правильная негативная оценка действиям Петрова, так она и вовсе может считать, что действует в интересах государства. Да и любовник ее никогда не сдаст. Гаврилов влюблен по уши, да и делает карьеру, получая эксклюзив из самого закрытого ведомства страны.

Все это построение почти нереально, как уже успел понять Ермилов, работая в ФСБ, однако цэрэушники судят исходя из своих представлений о том, что хорошо, а что нет. И Моран воспринял историю про любовницу всерьез. С этого момента он стал искать подходы к женщине — офицеру ФСБ через Гаврилова. Вот ее-то он и жаждал завербовать. И прижать ее уже есть чем — связь с Олегом (а девушка из Центрального архива замужем) и его статья, приоткрывшая завесу над судьбой Петрова. В лучше случае ее только уволят.

Изменилось и отношение к Гаврилову. Моран подкинул ему авансом деньжат за будущую статью, расширенную, с возможным интервью Петрова. Он ловил каждую фразу, даже полслова упоминаний о Наталье Карпушкиной — майоре ФСБ.

* * *

Международный аэропорт Софии «Враждебна» оказался очень многолюдным. Болгары поэтому строили новый терминал. Их финансировал Евросоюз и кувейтский фонд. Но открытие ожидалось только через четыре года. Пока Олег стоял в очереди на паспортный контроль, он почерпнул все эти сведения из болтовни пассажиров. Причем понимал кое-что и из разговоров болгарских попутчиков.

По договоренности руководства с СВР Ермилова должны были встретить. Но он никак не ожидал, что встречающим будет Алексей Руденко. Он его и не сразу узнал, стоящего с небольшой табличкой, на которой было написано «Russian embassy». В кожаной куртке и в кожаной кепке, какие носили таксисты в девяностые, в неизменных солнцезащитных очках, хотя день выдался пасмурным, как успел заметить Олег через высокие окна терминала.

— Шеф, подвезти? — отыгрывая свой таксистский образ пошутил Алексей, протягивая ладонь для рукопожатия. — Ну ты молоток! Разъезжаешь по заграницам!

— Ты тоже не засиживаешься на одном месте, — воспринял шутливый тон Олег, с удовольствием пожимая его крепкую, сухощавую ладонь и похлопывая его по локтю. — То Кипр, то Греция. А сейчас бросил боевой пост и подался в Болгарию. Кто в лавке-то остался? Ты же резидент?

— Ну-ну, — Алексей оглянулся по сторонам. — Раз я здесь, значит, было кому дела передать.

— А может, твое руководство послало тебя сунуть нос в дела нашей Конторы, используя наше с тобой знакомство?

Руденко засмеялся:

— Мне и приезжать не надо было, чтобы все разузнать. Мы с тобой встречаемся исключительно по поводу предателей. Только этот из советского прошлого. Чего он вдруг выплыл из небытия? Отсидел, свалил к берегам новой Родины.

— Откуда информация, чем я занимаюсь? — Олег шагал рядом с Руденко, глядя сбоку на приятеля. Алексей загорелый, с тонкими чертами лица. Он все так же казался Ермилову похожим на киприота. Деловой, поджарый, собранный, как пружина.

Олег не ожидал ответа на вопрос. Руденко умел игнорировать вопросы с легкостью.

«Интересно, он дома такой же или домашний, мягкий?» — подумал он. Олег не знал, что дома у Руденко практически филиал резидентуры. Жена его Дина тоже служит в СВР. Шифровальщица.

На улице их освежил сырой ветер. Градусов десять было выше нуля. Руденко указал рукой на стоянку:

— Либо пошли вместе, либо подожди, я подгоню тачку. Местный резидент выдал мне свою собственную.

— Ну я еще не такой важный человек, чтобы не пройтись несколько метров. Город ведь в котловине? Сыро тут.

— Весна скоро, а летом душно в Софии, — Руденко обогнул белую БМВ и, открыв багажник, небрежно кинул туда табличку, с помощью которой привлек внимание прилетевшего Ермилова. — Местные ребята жалуются каждый раз, когда с ними вижусь, на здешний климат летом. Пожили бы они на Кипре в июле — августе. Заедем на бульвар Драган Цанков, «пропишешься» в посольстве, чтобы тебя не потеряли… Ты же с дипломатической ксивой?

Олег кивнул, оглядываясь. В дымке синели горы, как на открытке. Даже не верилось после зимней Москвы. Он представил, как в 1979 году сюда прилетел Александр Петров с женой. Что он таил уже тогда в себе? Какой настрой у него был после первой загранкомандировки в Конго и хоть и кратковременного, но плена? И контакта с французскими спецслужбами, если верить Полторанину. А у Ермилова нет оснований ему не верить.