Вызовы Тишайшего

Петр Дорошенко ловко воспользовался трудностями Брюховецкого. Утвердившись в старой гетманской резиденции Чигирине, он закидал Левобережье своими призывными универсалами, запугивая казачество скорой утратой всех природных прав и вольностей при «халуе царя». Брюховецкий при этом фигурировал в роли царского потакальщика, халуя что и доказывать не нужно было – на «воре и боярская шапка горит».

Левобережье пошатнулось. Запорожье отступило от Брюховецкого и послало свою переговорную станицу – казацкое посольство – в Чигирин к новому гетману. Однако гетман Дорошенко не стал искать покровительства в Варшаве и обратился к жестокой третьей силе – Крыму и Турции. Такая ориентация гетмана на Крымского хана и Турецкого султана правобережного гетмана Дорошенко создала принципиально новую ситуацию, с которой должны были считаться участники русско-польских переговоров.

Последствия событий на Правобережье первыми ощутили в Варшаве. Разбив под Межибожем поляков, Дорошенко с татарами осенью 1666 года разорил часть Южной Украины. Все эти события естественно сказывались на позиции сторон во время переговоров. Переговоры проходили в деревне Андрусово Смоленского уезда. Все большую роль в них начинал играть посол Москвы Афанасий Ордин-Нащокин, пользующийся с недавних пор значительным расположением Тишайшего. До своего назначения послом он успел побывать в опале – воеводой в Пскове, поскольку оказался заподозренным в связи с Никоном, которого низвели с патриаршего престоле на Соборе 1666 года. Однако хитрый думный дворянин Афанасий (в летах, ему в 1666-м исполнилось уже 60 лет) сумел оправдаться, да к тому же в царском окружении было слишком мало талантливых хитроумных дипломатов, чтобы рассылать их по дальним и ближним воеводствам.

В январе 1667 года, на 31-м съезде русских и польских послов, наконец, они пришли к соглашению по самым спорным статьям. Перемирие заключалось на тринадцать с половиной лет, во время которых не возбранялось вести переговоры о «вечном мире на столетия». За Москвой оставались Смоленское и Черниговское воеводства, Стародубский повет и Северская земля. Полоцк, Витебск и другие литовские (белорусские) города, где еще стояли царские гарнизоны, возвращались по договору Литве. На Украине граница проходила по Днепру, а Киев с небольшой округой на два года оставался за царем – для подготовки его передачи польскому королю. Казацкое Запорожье объявлялось по договору общим владением, «на общую их службу королю и царю от наступающих басурманских сил».

Несмотря на ущемление многих прав и потери ранее завоеванных земель русскими войсками, в Москве были чрезвычайно обрадованы окончанием многолетней войны. Завершилась русско-польская далеко не так, как это виделось в середине 1550-х годов, на вершине успехов, когда часть Литвы (Белоруссии и Украины) величала Алексея Михайловича Тишайшего своим государем.

– Наконец-то отбитый Смоленск признан нашим, – шептал Тишайший.

– Наши Смоленск и Чернигов, и Стародуб тоже – без давления, на веки вечные, – отозвались бояре при обсуждении результатов договора в Думе.

И все же, несмотря на издержки договора и потери в землях, городах и народах, успех для Тишайшего царя был крупный, упрочивший западные рубежи страны, хотя и несоизмеримый с пролитой кровью и затраченными усилиями. Вернувшееся посольство встречали с большим торжеством. Радоваться было чему – Андрусовский договор закрывало целую историческую эпоху Смутного времени.

Тишайший публично прослезился, шепча:

– Хоть езжай тут же благодарить святого Савву Сторожевского в его обитель – за Смоленск…

Еще совсем недавно неуютно чувствовавший себя на престоле Алексей Михайлович Романов, из второго поколения Романовых на царском троне, пытался упрочить позиции династии, заявляя о царском достоинстве своих предков – через «московских Рюриковичей», точнее через супругу Грозного царицу Анастасию, прапрабабку Тишайшего. Однако достаточно быстро идея родоначалия отошла на второй план. Избрание Михаила Федоровича на царство уже объяснялось Божественным вмешательством. Промысел Божий находил свое проявление во всем, что отмечено успехом, главный из которых – расширение и торжество Православного царства.

Андрусовский договор Тишайшего царя с польским королем Яном Казимиром здесь – аргумент в пользу претензий Романовых на трон наиважнейший. Не случайно с 1667 года Большая государственная печать, подготовленная при участии австрийского герольдмейстера Лаврентия Хурелича, получила новое очертание: крылья двуглавого орла подняты, как на печати Священной Римской империи. Орел держит державу и скипетр, над головами три короны – три царства. Московская Русь Рюриковичей уходила в прошлое, уступая место самодержавной России Романовых.

– Надо же, все вовремя, и низложение Никона на Соборе, и Андрусово, шептал Тишайший, – надо двинуть Афанасия в думные бояре. А там скинем, если будет характер свой неуступчивый и самостоятельный проявлять…