Вызволение сути

Таким образом, у людей, нюхнувших Ахматовские духи, должен появиться интерес прочесть впервые или перечитать её стихи и прозу.

Но в США, стране, которой Россия подражает всеми своими газо-нефтяными силами, изобрели более эффективный способ привлечения интереса праздной публики.

Так, знаменитая актриса Gwyneth Paltrow продаёт ароматические свечи, дух которых являет собой запах её влагалища. (Вот как её развратил Харви Вайнштейн, от чего она страдала, ссылаясь на свой нежный возраст, забывая о своей продажности).

А певица Erykah Badu тоже изготовила ароматизатор, источающий запах её влагалища.

Пора России взять пример с американских передовиков производства ароматов и усовершенствовать этот метод по-русски: в духовном направлении.

У Ахматовой и всех прочих писательниц, мёртвых и живых, надо заимствовать запахи их влагалищ и продавать вместе с их книгами, чтобы читаемость российских писателей-женщин взвилась в небеса и, как всё русское, не имела бы мировых аналогов.

Страх и похоть

Ведущие новостной программы вспоминали самые страшные фильмы, которые наполняли кошмарами их явь и сон, когда они были подростками. Двое мужчин и одна женщина с придыханием и неуместным восторгом перечисляли эпизоды в различных фильмах, которые ужасали их особенно сильно. Фильмы по романам Стивена Кинга занимали почётное место в этом перечне.

Весь этот страх и ужас, кровь и боль, истязания и смерть стали объектом почитания, болезненного умиления при воспоминаниях отрочества.

Но самое интересное, что это были вовсе не самые страшные фильмы для них. Эти ведущие, да и вся Америка, не имеют храбрости вспомнить фильмы, которые вызывали у них самое сильное вожделение и похоть. Фильмы, смотря которые и вспоминая о которых, они мастурбировали, а также сексуальные сцены из фильмов, которые они мечтали воспроизвести в своей юной жизни.

В том-то и дело, что речь о половой жизни много страшней для американцев чем нескончаемая болтовня об убийствах, пытках. Кровь от смертельной раны им менее страшна, чем кровь менструальная.

Вот вам цивилизованное общество, управляемое страхом и болью, и замалчивающее похоть и наслаждение.

Но ещё не всё потеряно для цивилизации – пора делать фильмы по моим рассказам и притчам.

О смерти до и после жизни

Наш трепет и страх смерти обращён в ошибочном направлении. Ошеломляет непостижимость нашего небытия не так после смерти, как до нашего зачатия, ужас не в том, что нас не будет, а в том, что нас не было, то есть когда-то мы уже были мертвы.

Поэтому в грядущей смерти нет ничего нового или удивительного – она лишь возвращает нас в привычное состояние небытия.

Прошлое точно указывает на то, что произойдёт в будущем.

Чему же ужасаться, если будущее вернёт нас в прошлое?

Как я писал:

…То, что осталось позади,

из будущего в мир ворвётся.

Я время не держу – иди,

я знаю, что оно вернётся.

См. Состояние²

Тогда зачем небытие прерывается на мгновение жизни? Почему возникает капелька жизни в необъятной безводной пустыне?

Является Давид жизни и побеждает Голиафа смерти.

Надеюсь, что цель жизни в том, чтобы она с помощью человека создала бессмертие и заселила вселенную непрестанной и повсеместной жизнью. Чтоб не осталось ничего мёртвого. Чтобы возникла вселенная жизни.

Круговорот приключенческого дерьма в киношной природе

Приключенческие фильмы, уныло состоят из неизбывных клише.

Прежде всего – бесконечная стрельба, где никто ни в кого не попадает, даже с близкого расстояния. Разве что в самом конце перестрелки ранят кого-нибудь в руку или ногу, что не мешает раненому бежать, драться и продолжать стрелять мимо.

Полицейских часто показывают в тире, где они тренируются, стреляя в мишени за тыщу метров. Когда мишень на канате приезжает к ним для осмотра результатов – все попадания оказываются в яблочко. Однако, когда те же полицейские начинают стрелять в бандитов на улице или ещё где, они ни в кого попасть не могут, впрочем, как и бандиты – в полицейских.

Потом, при входе в дом или в квартиру, где живёт бандит, полицейский всегда оказывается в темноте, но из непонятного принципа не включает свет. В этом мраке с важно протянутым вперёд пистолетом полицейский перебежками крадётся из комнаты в комнату.

Но бесполезно, потому что преступник давно убежал.

А если не убежал, то полицейский оказывается с преступником один на один и начинает говорить ему что-то укоряюще-устрашающее, приближаясь с вытянутым пистолетом до тех пор, пока преступник не выбивает его из рук полицейского и убегает.

И тут начинается погоня полицейского за преступником либо по улице, разбрасывая прохожих, либо по крышам, перепрыгивая с дома на дом, либо в машинах, несущихся по центру города, по стороне встречного движения и сталкиваясь с машинами.

Вот такое дерьмо вываливают каждый год тоннами, и народ жрёт его за обе щеки и хочет ещё.