VZ. Портрет на фоне нации

У этой картины была довольно дикая судьба, почти никакого проката и крайне противоречивые отзывы. Титр «основано на реальных событиях» в этом случае выглядит двусмысленно, потому что сериальная история отличается от киноверсии. Действие в Москве. Молодая мать-одиночка Инна внезапно узнает, что у нее рак мозга в агрессивной форме и жить ей осталось в лучшем случае несколько месяцев. Ее играет Маша Шалаева, это лучшая ее роль. А мальчика, которому шесть, играет сказочно обаятельный, нервный, подвижный Рома Зенчук. В фильме замечательно придуманы — явно подсмотрены — необычайно близкие отношения одинокой матери с сыном, фантазирующим, сочиняющим сказки, играющим с ней в смешные, им самим выдуманные игры, что-то про динозавров и роботов, но с безумными сюжетами, выдающими книжного ребенка. Он вообще все время изобретает сюжеты, подозревает ужасное — там это отзовется потом. И вот она узнает, что обречена, родни у нее нет, а бывший муж спивается и стреляет у нее деньги (она в кафе работает). Короче, она начинает искать своему сыну приемных родителей — помните, как у Петрушевской в «Своем круге», но, вы не поверите, здесь это написано страшней, потому что мальчик младше. Фирма, подбирающая ему усыновителей, жуткая, суровая, бюрократическая, требует, чтобы Инна, мать, сняла про него рекламный ролик, показывать, стало быть, желающим. Дальше — череда этих усыновителей, русских и иностранных, и все они абсолютно пустые внутри люди, говорящие пустые слова, и когда она начинает представлять своего домашнего сочиняющего ребенка, привязанного к ней маниакально, этим совершенно чужим людям, картина приобретает уже не просто мрачную, а гротескную, отчаянную интонацию, потому что становится видна вся эта дуто-стабильная, насквозь фальшивая Россия, в которой человеческое слово на вес золота. И совершенно мучительная сцена — мальчик начинает подозревать, что его готовят к чему-то ужасному, но сформулировать это ужасное не может. А поскольку он все время смотрит телевизор, в мозгу у него начинает формироваться желто-газетная версия. И он спрашивает мать в упор: ты что, хочешь продать меня на органы?

А вы примерно себе представляете, в каком она состоянии, — все это еще и снято репортажно, как тогда любили, в стиле «Догмы», с предельно естественными интонациями. Она начинает безумно хихикать. Ты что, на какие органы, откуда ты это взял? Ну, говорит он, не знаю. Наверное, я тебя злю. Например, я посуду не мою, — и начинает, понятное дело, мыть посуду. Это он так давит на ее слезные железы, а Руминов — на наши. Но Руминов, хоть и самоучка (а может, как раз благодаря этому), не пережимает, есть у него некий врожденный такт, удерживающий от слишком эффектных решений. Да ты что, говорит Инна, ну хорошо, если ты не хочешь, я не буду продавать тебя на органы... А поскольку она все время импровизирует для него сказки и легко включается в его игры, она достает мобильник и изображает звонок: алло, это торговля органами? Нет, я передумала. Я не буду продавать его на запчасти, он мне самой нужен. Да-да, и даже всю посуду помыл.