VZ. Портрет на фоне нации

Дальше там, собственно, сюжетная развилка. Она находит вроде приличную бездетную пару (очень хорошо играющие Иван Волков и Мария Семкина), и они старательно, тщательно, на самом деле абсолютно мертво изображают родительскую любовь. И в фильме героиня ложится в больницу и в безнадежном состоянии выписывается, к ней ходит глупая смешная гастарбайтерша из хосписа, ничего не понимающая старательная сиделка, а в сериале она неожиданно выздоравливает и просит новых родителей, чтобы ей вернули ребенка. А уже поздно, он официально усыновлен, и новая мать тигрицей бросается на старую. Сериал хуже сделан, затянут, там вполне искусственный хэппи-энд, и вообще становится не очень понятно, про что была вся эта история, если не считать эффектного мелодраматизма. А вот кино — в нем, несмотря на ужасные пережимы, а может, и благодаря им, возникает чудовищное чувство полного тупика, когда действительно ничего нельзя сделать. Вот она сидит одна дома, эта Инна, которая уже забывает слова и не может договорить до конца ни одно предложение. Сиделка ее накормила и ушла, а она сидит и смотрит без конца диск с записями про сына. Он там свои сказки рассказывает, играет, хохочет. И большинство критиков изругало картину именно на том основании, что это сделано ужасно в лоб. Но жизнь — она ведь тоже сделана ужасно в лоб, она вся вот такая, и в ней, несмотря на милосердие Божье, случаются абсолютно безвыходные ситуации. Вот про этот тонкий ужас и невыносимую боль одинокой матери и книжного ребенка получилось у них кино, про то, как на самых слабых и одиноких наезжает танк жизни, и никуда невозможно деться от этого танка. Я знаю, что это такое, я сын матери-одиночки, я всю жизнь больше всего боялся за нее. Очень возможно, что году в 2012, попади я на «Кинотавр», я бы сам среди коллег подшучивал над этими лобовыми ходами, хотя вряд ли. Но сейчас, когда мы все выброшены из привычной жизни и нас продувает ледяной ветер всеобщего неустройства, вне зависимости от того, хорошо нам за границей или совсем нехорошо, я перед этой картиной гораздо более уязвим и гораздо лучше понимаю, про что она. Над сентиментальностью могут издеваться защищенные люди. А Зеленский как-то с самого начала знал, про что жизнь, и потому представил на «Кинотавр» именно такую версию, продюсерскую, смонтированную без малейшего намека на хэппи-энд.

Ему так тогда понравился сюжетный ход, что для собственного режиссерского дебюта — фильма 2018 года «Я, ты, он, она» он рассматривал похожую фабулу: муж узнает, что смертельно болен, и начинает пристраивать жену в хорошие руки. Потом это все многократно поменялось, и получилась грустная комедия о разводе, о месячном испытательном сроке, о глупостях, которые творят умные вроде бы и печальные люди, — и в глазах у Зеленского там все время такая невыносимая тоска, словно он прекрасно понимает, ясно предвидит и ненавидит все, что ждет его в ближайшие пять лет. И для любого, кто смотрел и слушал «Квартал», очевидно, что на дне всех этих шуток всегда была тоска, понимание риска и нависающего со всех сторон ужаса, только так и получается нормальная сатира. Говорил же Искандер, что юмор — след, который оставлен человеком, заглянувшим в пропасть и теперь от нее отползающим. Мы не знали такого Зеленского, нам хотелось представлять его комиком, а между тем он зачем- то вложился в создание этого фильма, и живет, видимо, именно с таким пониманием вещей. И это еще одно объяснение, почему он не сбежал: бежать, в общем, некуда.

На мой вопрос, какой, собственно, Зеленский, Роднянский мне ответил однажды: серьезный.

X. Братья Цыцько

Одиночное плавание «Квартала» после выхода из КВН началось в декабре 2003 года, когда была задумана серия из пяти праздничных шоу под названием «5 О!» (то есть колец, как раз к летней Олимпиаде в Афинах: год предстоял олимпийский). Это были:

   • юбилейное шоу «О! Пять — Девяносто пять»

   • «8 Мартица» (к женскому дню)

   • вручение премии «Золотой Гарбуз» (вручаемая «Кварталом» премия «За необъятные достижения в области шоу-бизнеса»)

   • концерт в Ялте «Таинственный полуостров»

   • новогоднее шоу.

В «Мартице» — пародии на культовую к тому времени «Матрицу» — были две, прописью, хорошие шутки. Первая:

— Ты сможешь?

— Неа!

— Ты выдержишь?

— Неа!

— Нео, ты прошел испытание.

И вторая, не столько смешная, сколько пророческая. Зеленский:

— Я — избранный!

Тимоха (назидательно):

— Избранный у нас — президент.

Остальные шутки — уровень курортного концерта в Крыму годов этак девяностых: «Си Си Кетч и Си Си Кэпвелл — это две разные сиси!» Кто сейчас вспомнит, что Си Си Кетч — поп-звезда Каролина Мюллер, а Си Си Кэпвелл — персонаж «Санта-Барбары», тот улыбнется.

В целом все шоу «Квартала» в первые годы его карьеры были музыкальны, зрелищны, отлично сняты и абсолютно не остроумны. Зеленский был подлинным мотором действия, самым заводным и бесстрашным, явным лидером, и тем не менее нынешнего Зеленского не угадал бы в нем никто: в любой его сегодняшней речи больше мыслей и желчных острот, чем в любом шоу раннего «Квартала».

Главные лица «Квартала»: