VZ. Портрет на фоне нации

И опять совпадения, сопровождающие всю работу над этой книгой и внушающие мысль о ее нужности, а не только своевременности. Я правлю верстку этой главы, а информационные агентства сообщают об аресте Игоря Коломойского. Страна.ua пишет: «Шевченковский суд Киева отправил бизнесмена Игоря Коломойского под стражу с возможностью внесения залога в размере 509 миллионов гривен. Срок — 60 дней, до 31 октября. Напомним, сегодня СБУ вручила Коломойскому подозрение по двум статьям: мошенничество и легализация имущества, полученного преступным путем. По данным следствия, Коломойский в течение 2013–2020 годов легализовал более полумиллиарда гривен путем их вывода за границу, используя при этом инфраструктуру подконтрольных банковских учреждений».

А Коломойский не стал вносить эти деньги. Хотя 14 миллионов для него, думаю, не критичны — по сведениям украинского «Форбса», у него по состоянию на 2023 год никак не меньше миллиарда, в крайнем случае 800 с лишним миллионов. Но он не согласен с решением суда и решил сделать красивый жест, поставив своих оппонентов в весьма непростое положение.

Алексей Венедиктов успел прокомментировать: Буратино посадил Карабаса. Мне это кажется неверным: этот Буратино выбрался из полена в люди самостоятельно. Карабаса-Барабаса у его театра не было, его функции осуществлялись коллективно, самими артистами: скорее, это судьба Буратино с того момента, как он возглавил театр «Молния» в финале сказки. (Почему «Молния»? Это у Толстого какой-то странный намек или прозрение. Неужели он имел в виду нацистскую эмблематику, «грабенде блиц»? Но на этот знак скорее похож российский Z — главный символ спецоперации). Все сказки об ожившей кукле — фаустианский сюжет о гомункулусе — кончаются тем, что она становится человеком и обретает свободную волю: история Пиноккио у Коллоди, история Электроника у Велтистова; иногда она по такому случаю сводит счеты со своим создателем, как в истории Франкенштейна, но это не случай папы Карло, да и не было тут никакого Карло. Если Буратино в этой истории кого и посадил, то кота Базилио, на которого в исполнении Ролана Быкова Коломойский похож даже внешне; кот к созданию Буратино никак не причастен, а скорей его дурил, но жалко же — симпатичный персонаж. Просто у Толстого не описана ситуация, как на театр «Молния» напал Большой театр, не желавший терпеть конкурента. При таких обстоятельствах, конечно, уже не до сантиментов, особенно если за театр «Молния» вступается Бродвей.