VZ. Портрет на фоне нации

   4. Независимость. Любовь к воле — самая устойчивая черта в самохарактеристике украинцев. Зеленский не терпит, когда им руководят. Он все больше становится собственным режиссером, собственным продюсером и собственным советником по имиджу (не по экономике и не по военным вопросам, что важно). В высшей степени самокритичный, к чужой критике Зеленский с детства не особенно терпим. И вопреки советской традиции саморугания и самоугнетения я склонен это ценить. Замечательно формулировал Маяковский в одном письме к любимой: «Я что угодно с удовольствием сделаю по доброй воле, хоть руку сожгу, а по принуждению даже несение какой-нибудь покупки, самая маленькая цепочка вызывает у меня чувство тошноты». Украина может сама с собой делать что угодно, терпеть по собственной прихоти и голод, и смертельную опасность. Но малейший дискомфорт по чужой воле тяжело оскорбляет любого украинца, особенно сейчас, когда сначала Майдан, потом Крым и Донбасс, а потом война обострили эту независимость до нетерпимости. И нетерпимость, правду сказать, куда лучше, чем всетерпимость.

   5. Быстроумие. Украинцы импровизационны, не любят тугодумов, легки на подъем — о них никак не скажешь, что они долго запрягают, но быстро ездят. Думаю, что тугодумие как-то связано с расчетливостью, прижимистостью — черта, которую приписывают украинцам особенно часто. «Що ви їсте, пане? — Сало. Та ви цього не будете! — Чому ж не буду? — Та тому, що я вам не дам». Как раз в украинцах я часто встречал несколько даже избыточную легкость при расставании с деньгами, понимание их иррациональной природы: они приходят не к тому, кто экономен и бережлив, а к тому, кого они любят. Опять-таки фольклор тут особенно откровенен: «Гроші не голова: справа наживна». «Грошей немає — перед прибутком, зайвий гріш — перед загибеллю». «Пошкодував алтин, втратив полтину». Можно набрать и контпримеры — о том, что Бог любит веру, а деньги счет, — но преобладает именно легкое, почти пренебрежительное отношение к собственности, опять-таки потому, что понты дороже. И можно понять отношение украинцев к жизни в долг, их пресловутую неблагодарность, когда речь заходит о западной финансовой и оружейной помощи: «З ким знатися не хочеш, тому дай гроші в борг». Зеленский всю жизнь старался не одалживаться. Лейтмотив того, что пишут в последний год Баумейстер, говорит Арестович, повторяют многие украинские блогеры: зависимость от Европы позорна, надо как можно скорее преодолеть ее... хотя, положа руку на сердце, каким образом Украина, чья экономика катастрофически подорвана войной, могла бы сохранить независимость? Тут можно только выбирать, как именно зависеть — брать в долг боеприпасы или бежать на европейскую территорию; тут Зеленский сделал идеальный выбор.

И, разумеется, Зеленский себе на уме. Он ни с кем не откровенничает — об этом рассказывают и друзья (принимающие эту его черту), и коллеги по студии, и политики. Скажу больше: он скорее будет откровенен в публичном выступлении, — это уж актерское, — чем в разговоре один на один. Может быть, в этой несклонности к исповедям есть особого рода душевное целомудрие, естественное в актере: он и так слишком публичен и потому требует оставить в неприкосновенности его внутренний мир. Зеленскому случается быть откровенным в телеобращениях, и он далеко не всегда дозирует свои эмоции, разговаривая с нацией. Но в интервью один на один и тем более в дружеском общении он говорит ровно столько, сколько хочет сказать, а душевной распущенности не переносит совершенно. И, как знают все, он не переносит крика: крик причиняет ему боль чисто физическую. Как вспоминает постановщик «Слуги народа» Кирюшенко, когда во время аврала он срывался на площадке, чуть не угрожая побоями опоздавшему актеру, Зеленский буквально повисал на нем, требуя успокоиться.

Да, он не любит, когда размахивают руками. Говорят, война его изменила. И это еще одно доказательство того, что война может улучшить только рейтинг президента, но, кажется, Зеленский охотно отдал бы жизнь, чтобы этой войны и этого рейтинга в его биографии не было.

Яндекс, как известно, русский (и более того, давно и окончательно путинский, что вполне очевидно из подбора триумфальных новостей). Гугл — американский, с перспективой скорого запрета в России. В Яндексе вам первым делом сообщат, что украинцы по природе своей предатели, жадины и националисты, а в Гугле — что в украинском характере доминирует самостоятельность, ирония и предприимчивость.