VZ. Портрет на фоне нации

Зеленский вообще отличался от Порошенко главным образом тем, что не считал нужным придерживаться Минска, не считал те бесконечные переговоры важным результатом. Это вовсе не значит, что у него с самого начала не было иллюзий насчет Путина: были, но не столько насчет Путина, сколько насчет собственного обаяния и ореола успеха, который после триумфальных выборов его окружал. Он думал, что сумеет с Путиным договориться; что между ними, чем черт не шутит, возникнет взаимопонимание, что зловещий юмор Путина каким-то образом войдет в резонанс с черным временами юмором «Квартала»... да Бог знает, на что он особенно уповал: думаю, прежде всего на харизму. Это для актера вещь естественная. Перевернем страницу, ведь предвыборная риторика Зеленского была подчеркнуто мирной, языковой вопрос он предлагал отодвинуть, договариваться заново... Особенных надежд, как признавался он потом, не было: «Я сконцентрировался на вопросе обмена пленными и сказал главе администрации президента: Андрей (Богдан — Д. Б.), давайте активизируем это, это про людей. А когда добьемся обмена по формуле „все на всех“, посмотрим, что делать дальше».

И 11 июля 2019 года первый телефонный разговор состоялся. Инициатива принадлежала Киеву. Зеленский, что особо подчеркнули российские медиа, говорил по- русски (вот как мы его прогнули!). Обсуждалось освобождение украинских моряков, плененных после инцидента 25 ноября 2018 года, когда они вошли в акваторию Керченского пролива, а также обмен пленными и продолжение встреч в нормандском формате. 24 украинских моряка были переданы Украине 30 августа 2019 года, тогда же Украине передали режиссера Олега Сенцова, арестованного 10 мая 2014 года по обвинению в подготовке диверсий в Крыму; он был приговорен к 20 годам строгого режима, отбывал срок в Якутии, полгода держал голодовку, требуя освобождения 64 украинских заключенных, а не только своего. Россия постоянно отказывалась его освободить, несмотря на просьбы и протесты мировой художественной элиты. Сейчас он на фронте. В интервью мне осенью 2019 года говорил о личной благодарности Зеленскому, которому удалось то, что до сих пор никто не мог сдвинуть с мертвой точки. Многим памятны слова Александра Сокурова, обратившегося к Путину: «Я прошу, я умоляю вас...» Но вот Зеленский договорился; честно говоря, это было его последним успехом в переговорах с Россией, и, думается, не по его вине. Вскоре прошли еще два масштабных обмена пленными — «35 на 35» 7 сентября и «76 на 127» 29 декабря.

Правда, и тут ему предъявили серьезные претензии, поскольку ему пришлось выдать России Владимира Цемаха — наводчика того самого БУКа, который сбил голландский «Боинг» 17 июля 2014 года. Цемаха выкрали 27 июня 2019 года после двухлетней подготовки (операцию планировала СБУ). Его задержали в ДНР и через линию фронта вывезли на подконтрольные Украине территории, где он начал давать показания, но 7 сентября по настоянию России был возвращен. Именно его выдача была условием освобождения Олега Сенцова. То, что Сенцов вернулся на Украину и обнял детей, в глазах Зеленского явно перевешивало ущерб от освобождения ценного свидетеля, который, впрочем, многое успел рассказать. В 2021 году обмен застопорился — по утверждению Зеленского, его остановила Россия. Вероятно, Россия рассчитывала вернуть свое без переговоров.

Встреча в Нормандском формате была запланирована на декабрь и состоялась в Париже. Придуман был довольно мудреный регламент: сначала встреча Путина с Меркель, у них история отношений была долгая и сравнительно благополучная, и Зеленского с Макроном. Потом они, так сказать, менялись партнерами (звучит ужасно, но как еще сформулировать?). Потом состоялась встреча Путина и Зеленского тет-а-тет, потом ужин вчетвером.

Корреспонденция Андрея Колесникова («Коммерсантъ»), главного придворного журналиста путинской эпохи, умудряющегося сохранять ироническую дистанцию относительно всех художеств власти и промахов оппозиции, донесла до нас важные детали встречи 9 декабря: во время речи Путина на финальной пресс-конференции Зеленский интенсивно дрыгал ногой под столом, и это бы, может, еще сошло. Но когда Путин заговорил об особом статусе Донбасса «на постоянной основе», — «На этих словах Владимир Зеленский сжал руку в кулак и закусил им губу, делая вид, что может, но не хочет рассмеяться, а все-таки не может и удержаться.

Я был уверен, что он сейчас начнет рожицы строить.

Такого детского сада за таким столом никогда еще, конечно, не было.