Взаимность на счастье

– Но с его слов он при разрыве предложил вам сделать аборт? – напомнил я.

– Я так и собиралась сделать, – поджав губы, поделилась Елена, – Вот только врачи запугали, что нельзя. Резус, риски, плохая свертываемость крови, наследственность…

– Поэтому уехали на родину? – спросил я, сверля ее взглядом.

– Сначала к его близкому другу за помощью пришла, – сжав переносицу, вздохнула женщина.

– К моему отцу? – уточнил я, уже зная ответ.

– Откуда вы знаете? – округлив в неподдельном ужасе глаза, встрепенулась Елена.

– Не важно, – покачал я головой, – Что дальше?

– Твой отец отказался помочь, – скорбно поджав губы, ответила Елена, – Еще и обвинил, что сама виновата.

– А разве нет? – повысив голос, подался я вперед, – Я не оправдываю Романа, но вы же сами знали, на что шли.

– Твой отец почти всегда был рядом, – гневно рявкнула Елена, – Видел все, что происходило, и постоянно убеждал Романа, что ничем хорошим это не закончится.

– И был прав, как оказалось, – прорычал я, – Почему вы не сообщили Роману о рождении дочери?

– Сообщила, когда узнала, что ношу девочку, – поморщившись, сказала Елена, – А он сказал, что если бы это был сын, то он бы подумал. А так, не нужна…

– Вы ее бросили! – взревел я, – Зачем тогда снова появились в ее жизни?! Зачем изводили столько лет?!

– Эта мерзавка мне жизнь испоганила! – заверещала Елена, срывая голос, – Из-за нее у меня не могло быть детей! Из-за нее меня бросил Роман! Она должна была возместить мне все, что я потеряла!

– Вы обвинили в своих ошибках невинного ребенка? Свою дочь? – не веря и едва сдерживаясь, прорычал я.

Елена, поджав губы, отвернулась к окну, не обращая внимания на бегущие по лицу слезы. Пару минут в комнате слышалось только мое судорожное дыхание и ее тихие всхлипы.

– А почему тогда медицина? – прервав вязкую тишину, вполголоса спросил Павел.

– Мне нужен был доступ к препаратам и оборудованию, – уже почти спокойно отозвалась Елена и равнодушно добавила, – Для моего плана…

– План по разрушению жизни своей дочери? – горько усмехнулся я.

– Да плевать мне на нее было, – фыркнула Елена, – Никогда не считала ее дочерью, скорей инфантильным недоразумением.

– Тогда зачем?

– Отомстить Роману хотела, – откинувшись на спинку дивана, поделилась женщина.

– А при чем здесь Ваня? – не понял я.

– Он же сына хотел, – хохотнула она, – А тут готовый внук. Мальчик… Я бы заставила Романа пожалеть обо всем, что он сделал. Надо было только Софию устранить.

– Сука, – не сдержавшись, выругался я.

– Жены и сына тоже я его лишила, – не без гордости сообщила Елена, – Всего-то понадобилось под видом безобидных витаминов прописать ей наркотик. А дальше дело техники. Вернее, ее неспособности контролировать машину…

– Вы больны! – схватившись за голову, выдохнул я.

– Вы похоже тоже, – захохотала Елена, указывая на меня пальцем.

Гриша перевел на меня взгляд и, ругнувшись, достал из кармана и протянул мне пачку салфеток, жестом указав на нос.

Проведя пальцем над верхней губой, я с удивлением заметил кровь. Молча приложил салфетку и откинув голову, уставился в потолок, пытаясь переварить все, что услышал за последний час.

– Вызывайте бригаду врачей, – скомандовал Гриша кому-то в трубку, и тут-же добавил, – И еще одну из дурки.

Павел принес мне смоченное водой полотенце и, утерев потеки крови с лица и рук, я повернулся к Елене.

– Последний вопрос, «любимая теща», – хриплым голосом начал я, – Кто отец Вани?

– Вы этого не узнаете, – хихикнула Елена, а потом расхохотавшись, добавила, – Никогда не узнаете… Я позаботилась… Пусть это мучает вас всю жизнь.

– Тварь, – рыкнул я, метнувшись к женщине, но Гриша, удержав меня за локоть, оттащил в сторону.

– Мирон, – грубо одернул он меня, – Тебе в больницу надо.

– Обойдусь, – бросил я.

– Я не спрашивал, – кивнул Павлу Гриша, и тот с готовностью поднялся с кресла.

У подъезда уже ждала скорая и, Гриша, почти силой запихнув меня в салон, сел рядом. Привезли нас, как ни странно, в приемный покой медицинского цента, где работала Елена.

От госпитализации я наотрез отказался, но мне сделали МРТ и, взяв ряд анализов, положили под капельницу.

Гриша тут же переквалифицировался в охранника «меня от меня», поставив условие, что пока нам не сообщат результаты обследования, из больницы он меня не выпустит. Так и сел непреступной скалой на стул рядом с дверью палаты, косясь на меня грозным тюремщиком.

– Ну, в общем-то все неплохо, – поделилась молодая врачиха, зашедшая через час с моей медицинской картой, – Судя по вашему анамнезу, немного не долечили последствия аварии и сотрясения. Плюс стресс и переутомление…

– Пропишите таблетки, и мы пойдем, – проворчал я, с тоской глядя на медленно капающую капельницу.

– Вы и так злоупотребили обезболивающими, – нахмурилась врачиха, – Рекомендую пару дней полежать…

– Некогда мне лежать, – перебил я ее, – Докапает, и нам пора.

– Зря вы так, – вздохнула она, – В любом случае, надо дождаться еще один анализ.

– Долго? – проворчал я.

– Пару часов, не больше, – успокоила она, – К тому же, надо решить еще один вопрос.

– Какой? – напрягся я.