Взаимность на счастье

Выпив в несколько глотков всю воду, сунул опустевший стакан Грише и потянулся за телефоном. Открыл заставку, на которой была фотография Софии с сыном, нашим сыном, и судорожно выдохнул, поймав в фокус маленькую копию себя.

– Похож, – проурчал, нависший сбоку Гриша, – Классный у тебя пацан, Мирон. Хотел бы я, чтобы и у нас с Олей…

– Ванька, – задушено шепча, провел я пальцем по экрану, обводя контур по-детски круглого личика, – Прости сынок. Твой папа олень…

– Ну ты чего раскис, – ощутимо пихнув меня в плечо, не менее хриплым голосом отозвался друг, – Скоро вместе будете.

– Столько времени потеряно. Я не могу ждать, – прорычал я, – Что мы упустили? Как Роман нашел их так быстро?

– Выясним… – начал Гриша, но тут дверь открылась, и в палату вошла целая делегация из уже знакомой нам врачихи, седоватого доктора лет пятидесяти и молодого мужчины в строгом костюме.

– Добрый день Мирон Егорович, – поздоровался доктор, – Я главный врач этого медицинского центра Евгений Александрович, а это наш штатный юрист Юрий.

– И-и? – напряженно отозвался я.

– Мы приносим свои извинения, – аккуратно подбирая слова, проговорил главврач, – Готовы на любое сотрудничество.

– Быстро переобулись, – хохотнул Гриша, – Я вызвал своих специалистов, и до их приезда разговора не будет.

– Не горячитесь, – вкрадчиво попросил мужчина, поправляя очки, – Мы возместим ущерб и моральный вред в любом заявленном вами объеме.

– Четыре года отцовства тоже возместите? – прищурившись, процедил я, – Каким образом, интересно знать?

– Какого отцовства? – опешил доктор, – Ваш биоматериал был испорчен и утилизирован из-за оплошности сотрудника клиники, это мы признаем. Кроме того…

– Присаживайтесь, – перебил его Гриша и приглашающим жестом указал на диванчик, стоящий в палате, – Разговор будет долгим.

Беседа действительно вышла долгой. Доктор, по мере озвученных нами все новых и новых фактов, то и дело бледнел, оттягивал галстук и сжимал переносицу.

Выяснилось, что работал от в должности главврача медицинского центра уже более пятнадцати лет, а сейчас, осознавая из нашего рассказа, какой беспредел творился у него под носом, он примерял последствия в первую очередь на свою персону.

Дело закрутилось быстро. Прибывшие в центр вызванные Гришей специалисты взяли в оборот всех сотрудников, уделив особое внимание тем, кто работал вместе с Еленой.

Так мы вышли на Ирину Геннадьевну, психолога и подругу Елены в одном лице. Рыдая и заламывая руки, она без лишних намеков рассказала, как долгое время контролировала психологическое состояние Софии, и регулярно рекомендовала сильные психотропные препараты, которые с ее слов должного эффекта не оказывали.

Павел рассказал, что София упоминала о том, что просто смывала таблетки в унитаз, боясь расстроить сердобольную тетку, а по сути, этими действиями предотвратила серьезные последствия для своего здоровья.

Та же психолог рассказала, что ежегодно помогала подружке Лене подтверждать для обязательной для всех сотрудников диспансеризации, документы и справки о вменяемости.

Она же призналась, что регулярно выписывала назначения на сильнейшие наркотические препараты для мистических психов, которые забирала Елена, делясь в последствии выручкой. Ничего личного, чистый расчет и жадность.

Масштаб был колоссальный, и два дня действительно прошли практически незаметно. И хотя я, не переставая думал о Софии и Ване, уехать пока действительно не мог. Нужно было закрыть все шлюзы, раскрытого Еленой беспредела, наказать всех замешанных и передать дело спецслужбам, чтобы не возвращаться к этому вопросу в будущем.

Кирилл тоже внес лепту, рассказав полиции всю историю заказа на Софию, начиная со случая облавы в клубе. Он пошел на сделку со следствием осознанно, понимая, что его тоже может зацепить в процессе, но с его слов, это было необходимо в первую очередь ему самому.

Павел уехал на следующий день, сдержанно поздравив меня с обретенным отцовством, и пообещав держать на контроле ситуацию с проектом для «мадам Агриппины», чтобы встреча не сорвалась.

Пока улаживали все формальности мне пришлось-таки пару раз поваляться под капельницей, так как последние события меня сильно выжали в эмоциональном плане, а еще предстояла встреча со своей семьей.

По-другому думать о Софии и Ване я уже не мог, и думал постоянно, отсчитывая буквально часы и минуты до момента нашей предполагаемой встречи.

Действительно подтвердилось, что «рукожопым» сотрудником, якобы уронившим контейнер с моими головастиками оказалась Елена, но этому мы уже не удивились.

И никакого договора я не подписывал, так как подпись в документах о процедуре криоконсервации спермы оказалась подделанной. То есть обычный, казалось бы, материал для анализа был использован Еленой в своих целях.

Подтвердилась и ее угроза, что я никогда бы об этом не узнал, поскольку в компьютерной программе учета договоров стояла пометка, что, если я не обращусь для продления договора в срок, он считается расторгнутым автоматически.