Взаимность на счастье

– Опять воюешь? – притворно строго ворчит Мирон, склоняясь к моему животу, и я, приоткрыв один глаз, наблюдаю уже привычную картину.

Примостив мои раздвинутые ноги себе на бедра, муж нависает надо мной и нежно поглаживает «танцующий» животик.

– Бандитка маленькая, – тихо смеется Мирон, ведя подушечками пальцев вслед за живой волной под моей кожей, а потом, наклонившись, целует это же место со смачным звуком.

– Общаетесь? – улыбнувшись, интересуюсь я, вплетая пальцы в шевелюру мужа.

– Разбудила все-таки, – с укором выговаривает Мирон, наблюдая четкий след маленькой пяточки, – Вот что мне с тобой делать?

– Любить… – предлагаю я, ловя его светящийся взгляд.

– Люблю, – вторит муж, прокладывая дорожку поцелуев вокруг моего пупка, – Ну когда уже? Ведь все сроки прошли.

– Может поторопим? – подмигнув, намекаю я на супружеский долг, который последний месяц категорически игнорируется Мироном из-за страха навредить.

– Я почти согласен, – хрипло отзывается муж и тут-же выдвигает ультиматум, – Если ты согласишься.

– Нет, – строго отвечаю я, неизменно отстаивая свою позицию, – Нечего тебе там делать… К тому-же мне будет не до того.

– Ну вот, – напирает Мирон, в сотый раз пытаясь меня уговорить, – Тебе будет нужна моя поддержка.

– Любимый, – вздыхаю я, – Это роды, и я не хочу, чтобы ты…

– Ладно, – хитро ухмыляется, медленно стягивая с меня трусики, но тут-же нахмурившись, вмиг мрачнеет, – София, как ты?

– Я-я? – рассеянно приподнимаюсь на локтях, – А что не так?

– Кажется пора… – изрекает он и мигом подрывается с кровати, – Я сейчас…

Пытаюсь прислушаться к своим ощущениям, но ничего необычного не замечаю. Так как Ваня родился не совсем обычным путем и, к тому-же раньше срока, как начинаются нормальные роды я не знаю. Но стоит мне приподняться с кровати, из меня начинает сочиться жидкость.

В комнату залетает ошалевший от радости и волнения муж и, сопроводив меня в ванную комнату, берет командование на себя. Пока с его помощью я принимаю душ и одеваюсь, начинаю ощущать вполне реальные схватки, которые ни с чем перепутать невозможно.

Когда полностью одетые спускаемся на первый этаж дома родителей Мирона, где живем в целях постоянного контроля вот уже пару недель, нас уже ожидает Артур.

Мирон устраивает меня на заднем сидении, закидывает в багажник заранее подготовленную сумку с вещами, быстро садится вперед, и машина срывается с места. Ваня остается с бабушкой и дедушкой, которые обещали приехать чуть позже.

По дороге в клинику эти два «акробата», пожалуй, дышали более усердней, чем я на пике схваток. Я бы, конечно, посмеялась, если бы не жуткая боль.

В клинике меня сразу же определили в отдельную палату, и Мирон, напрочь забыв о нашем уговоре, прорвался ко мне. Возмущаться ни сил, ни желания уже не было, так как дочка, похоже, решила оторваться на полную, возместив практически безоблачные девять месяцев беременности затяжными родами со всем спектром непередаваемых ощущений.

Акушерка исправно навещала меня время от времени, проверяла прогресс и тут-же уходила, переложив на Мирона заботу обо мне. В эти моменты я не жалела, что он, не послушав меня, остался рядом. Повиснув на муже, я отдыхала между схватками, а когда приходила очередная волна боли, он всячески старался облегчить мое состояние.

Когда пришло время, его все-таки выставили из палаты, а мной занялся опытный персонал. Не смотря на жуткую боль и усталость, я радовалась, что в этот раз могу участвовать в рождении ребенка сама, тем более что врач одобрил мое решение не прибегать к кесареву, хотя Мирон до последнего этому противился.

Как только дочку положили мне на грудь, и она тоненько запищала, мой переволновавшийся муж ворвался в палату и замер на пороге.

Осторожно, почти на цыпочках подошел ближе и, склонившись, обнял меня, восторженным взглядом разглядывая наше маленькое чудо. Дочка жмурилась от непривычного света и, устав плакать, тихонько кряхтела и морщила носик.

– Сейчас я вам ее верну, – улыбнувшись, пообещала педиатр и забрала дочку для замеров и взвешивания.

– Спасибо, родная, – прошептал Мирон, целуя меня, и только сейчас я заметила, что он дрожит.

– Люблю тебя, – устало отозвалась я, улыбнувшись, и кивнула на дочку, – Пора общаться лицом к лицу.

Мирон, оглянувшись, судорожно сглотнул и направился к пеленальному столику, где медсестра уже пеленала нашу Лизу. Остановился в нерешительности, рассеянно улыбаясь и наблюдая за возмущенно кряхтящей малышкой.

– Поздравляю, – завершив манипуляции проговорила женщина, протянув Мирону живой сверток.

Выслушав все наставления медсестры, он осторожно взял дочку и вернулся ко мне. Устроил ее на моей груди и, склонившись, поцеловал маленький лобик.

– Привет дочка, – завороженно разглядывая малышку, позвал муж.

Вложил в ее крохотную ладошку палец и тихо рассмеялся, когда маленькие пальчики сжались вокруг.

Эпилог

четыре года спустя…

Мирон

– Лиза-а, дочка, ну как так можно? – нарочно строго выговариваю насупившейся малышке, – Разве Захар тебя чем-то обидел?