Взаимоотношения Ирана и Центральной Азии. Тенденции и перспективы

А) Политическое, экономическое и культурное положение республик Центральной Азии

Когда в 1991 г. Советский Союз распался, новые государства, образовавшиеся на его территории, сделали ставку при определении собственной идентичности на устремления коренных наций. Процесс обретения идентичности, начавшийся несколько десятилетий тому назад в рамках бихевиористской теории и получивший распространение в конце XX в., свойственен не только странам третьего мира; мы замечаем его влияние также и в Европе. Однако разница между проявлениями данного процесса на Западе и в третьем мире зависит от способности правительств привлекать и использовать малые идентичности в общей идее национальной идентичности [21: 246–247].

За последние пятнадцать лет в различных политических текстах довольно часто использовалось слово «преобразование», в том числе и применительно к постсоветской Центральной Азии. Сам по себе процесс распада Советского Союза и возникновения на его территории 15 независимых стран есть не что иное, как коренное преобразование национального, регионального и международного масштабов. Преобразования в Центральной Азии включают в себя такие факторы, как: борьба против политической власти, столкновение на почве передела собственности и доступа к ресурсам, вопрос несоответствия светского и религиозного мировоззрений, «исламский» вопрос. Нельзя также не упомянуть региональные конфликты, положение национальных меньшинств, демаркацию государственной границы, экологические катастрофы, нельзя забывать и о вмешательстве региональных игроков.

Центральная Азия считается важнейшим регионом, потому что здесь возможны внезапные или насильственные перемены. Это бурлящий котел из множества конфессий, народов и экстремистских политических партий, между которыми происходят регулярные столкновения [211]; см. таблицу № 1: численность населения и основные этнические группы стран Центральной Азии.

Таблица № 1

Некоторые исследователи, такие как Джереми Блэк [173], убеждены, что данная территория – один из тех регионов, которые в высшей степени подвержены военным и политическим кризисам и могут быть в будущем взрывоопасны.

Другие исследователи (Марта Олкотт из Центра Карнеги и Борис Румер) рассуждают куда более пессимистично. Они предупреждают, что на пороге серьезных изменений находится более чем одно государство Центральной Азии [177]. Джон Негропонте, бывший директор Национальной разведки Соединенных

Штатов Америки, в своем выступлении в американском Сенате в феврале 2006 г. высказался в том ключе, что, возможно, несколько стран Центральной Азии в будущем станут объектами столь внезапных преобразований, что после этого ситуация в них будет сравнима с положением несостоявшихся государств Африки. В своем выступлении он также отметил, что кризисные ситуации в Центральной Азии могут быть быстрыми темпами и с удручающими последствиями распространены на другие регионы [220]. Автор этих строк, хотя и несогласен с упомянутой позицией, всё же признает, что подобные взгляды имеют право на существование в связи с неустойчивой ситуацией в Центральной Азии и присутствием в регионе сильных внешних игроков.

Общая оценка ситуации в странах Центральной Азии указывает на наличие следующих условий:

1) политика в этих странах в основном формулируется определенными личностями, кланами и этническими группами; в меньшей степени она определяется внятно сформулированной идеологической концепцией и / или политической философией;

2) все эти страны пока еще находятся в поисках собственной идентичности как необходимого государствообразующего фундамента;

3) политические, социальные и медийные свободы на пространстве постсоветской Центральной Азии ограничены, а способ управления странами основан на авторитаризме. Большинство руководителей региона являются бывшими коммунистами, которые взяли управление новыми государствами на себя и используют демократические принципы и выборы для укрепления личной власти и обеспечения групповых интересов;

4) религия в этих странах не используется как основное условие формирования национальной идентичности, руководители не склонны к религиозному мышлению; прогрессу мешает политическая нестабильность и отсутствие необходимого опыта, поскольку процесс формирования государства-нации в Центрально-азиатском регионе находится в зачаточном состоянии;

5) серьезная внутренняя слабость центральноазиатских стран, вакуум связей, образовавшийся после распада Советского Союза, и стремление США к ослаблению русского влияния в регионе привели к тому, что повестка дня в этих государствах превратилась в арену противостояния России и США – с одной стороны, Турции, Ирана, Саудовской Аравии и Израиля – с другой, что вместе взятое делает страны региона уязвимыми [43: 104–105].