Взаимосвязи

А Костя боролся с ревностью, как с диким зверем. Он чувствовал слишком сильную боль, чтобы называть ее ревностью. На самом деле ревность ушла около года назад, стоило ему узнать, кому принадлежит Маша. Сейчас ревность переросла в боль, и Костя знал, что если не предпринять ничего, то однажды произойдет что-то очень страшное. Он чувствовал, что ОНО подходит.

Костя думал об ЭТОМ перед сном. Глаза закрывались, свет выключался, мама уходила в дальнюю комнату, и звук телевизора растворялся в ночи. В голову являлось ОНО вместе с Машей. После апреля прошлого года Маша и ОНО редко появлялись раздельно. Костя даже привык видеть их вместе — Машиного парня (он не знал, как его зовут) раздробленным в собственной машине, и Машу — в том самом весеннем платье на обочине дороги. Во сне он подходил к ней и говорил, что она ни в чем не виновата, хотя прекрасно знал, что это не так.

Однажды Костя стоял перед зеркалом и смотрел на себя. В двадцать лет он имел самую обычную жизнь — жизнь, прозондированную мамой, где, в первую очередь, он должен учиться и проводить все свободное время за учебниками, а во вторую — все остальное. Он думал, что именно мамино воспитание создало перед ним такой барьер в межличностных отношениях. Все, что он знал о женщинах к двадцатилетнему возрасту, — это их сущность. Все, что видел, — лицо и ноги. Костя никогда не видел женскую грудь, никогда не касался ее даже через одежду. В одной из книжек он увидел статью о том, почему некоторые парни относятся к девушкам, как к жителям с другой планеты. Девяносто процентов случаев — это семьи без отцов. Детство без отца, сформированное душевными терзаниями, настроем на борьбу за непонятно что и противоречиями. Костя умел многое, но он не умел общаться с девушками, если девушки сами не общались с ним.

Маша была его единственной подругой на фоне огромного многообразия красавиц, к которым Костя не мог даже подойти. Образ Маши для него был символом прекрасного и непостижимого. И иногда ему казалось, что Маша это знает и это ей нравится.

Маше нравилось все, что происходило вокруг нее. Она не знала, догадывался ли Костя, кем был для нее на самом деле или он до сих пор жил в романах, где девушка попадала в любовный треугольник. Маша тоже изредка читала книги, но к восемнадцати годам, когда школа осталась позади, ее знания о литературе походили лишь на отходы промышленного производства. Что-то она знала, о чем-то догадывалась, а еще что-то приобретала за счет своей рассудительности и большого круга общения. Что она узнала о Косте за полтора года дружбы? Костя был отзывчивым — это качество отличало его от многих, с кем она когда-либо дружила. Костя всегда стремился ей помочь, даже в тех делах, где почти ничего не смыслил. Еще Костя умел слушать. Все вокруг, как считала Маша, часто ее перебивали, и, когда она хотела высказаться, и во что бы то ни стало очистить душу от плохого, никто, кроме Кости, ей в этом не содействовал. Он был точно губка, впитывающая все, и при этом выказывал настолько искреннее сочувствие, что забирал у нее часть энергии. После общения с Костей Маша всегда чувствовала себя хорошо.

Иногда Маша думала, что, не случись им встретиться с Андреем на рубеже одиннадцатого класса, она бы отдалась Косте с головой. Но такого не произошло. Андрей перевелся в их класс после профильного разделения, потом пришла дикая любовь, и Маша забыла обо всем. Поцелуи, объятия, страсть, первое касание обнаженных тел, и в конце одиннадцатого класса она стала девушкой. Тот момент Маша помнила очень ясно, потому что если и есть в мире удовольствие, похожее на то, что она ощутила тогда, то оно скрыто от всех. Девушка потеряла голову в ласках партнера, и она рассчитывала, что так будет всегда. Что они будут встречаться и, в конечном итоге, поженятся, но к концу первого курса академии, куда они поступили по обоюдному согласию, Андрей начал от нее уставать. Уставать так, словно его чувства перешли в какую-то другую фазу — и контроль над ними принадлежал уже совсем другой девушке. «Ее у него нет», — уговаривала себя Маша. Ее настроение часто срывалось от этих переживаний. Андрей ей не звонил, и они не виделись неделями, в то время как любовь (в ее сердце) продолжалась и теперь дарила ей больше отрицательных эмоций, чем положительных.

Она советовалась с подругами, как лучше поступить, но ни одна из них не могла дать достоверный ответ, что происходит и когда это закончится. Все беседы завершались словами «подожди», «будь терпеливой» и «скоро все наладится».

И так было до тех пор, пока в ее жизни не появился Костя.

С ним Маша виделась каждую неделю. Еще чаще общалась по телефону. И каждый их разговор начинался с того, что Маша либо поссорилась с Андреем, либо с ним помирилась.

Костя слушал, пытался что-то посоветовать или подбодрить. Иногда получалось, иногда нет, но, в целом, общение с Машей доставляло ему такое удовлетворение, будто все было наоборот: он ей жаловался, а она его выслушивала.