Взаимовыгодное сотрудничество (СИ)

А Еын действительно мысленно похоронила саму себя, когда чужие руки оказались на плечах и ногах. Она всегда отчего-то думала, что это страшно унизительно, но оба мужчины, что удивительно, лишнего себе не позволяли, занимаясь её осмотром с потрясающей незаинтересованностью на лицах, пока двое других всё продолжали удерживать её за руки. Еын закусила нижнюю губу, словно бы в замедленной съёмке ожидая того момента, когда кто-то один доберётся до её спины и нащупает за поясницей то, чего там быть не должно. По крайней мере, не у законопослушной бывшей легкоатлетки Чхве Наын.

— Опа, — сердце у неё сжалось в кулаке боли, когда впереди стоящий мужчина вытащил из-под её толстовки пистолет. — Эй, босс, гляньте-ка сюда.

Сердце сжалось во второй раз, а в горле встал ком, едва только он обернулся, потрясая найденным оружием, и ей открылся вид на Чон Хосока. Того самого, что улыбался довольно, уже стоя рядом с открытой дверцей машины и в руке сжимая ярко-жёлтую корочку. Еын знала, что это такое, потому что лично покупала эту по-глупому девчачью обложку на паспорт и лично же прятала тот в потайном отсеке бардачка, сделанным ещё отцом. Она дёрнулась в чужих руках ещё раз, хотя не надеялась ровным счётом ни на что, но просто не могла спокойно стоять и ждать неизвестно чего, пока Чон Хосок делал шаги в её направлении.

— Приятно познакомиться с тобой лично, — растянул он в улыбке губы, когда остановился в нескольких сантиметров от неё и снова наклонился ниже, — Ли Еын.

Она сжала зубы, нахмурилась и задышала тяжело, отмеряя мысленно расстояние до машины. Это всего лишь пара широких шагов, всего лишь пара секунд, ещё две — захлопнуть за собой дверь, три — перелезть на водительское сидение, одна — заблокировать двери, и минимум пять на то, чтобы стартовать. Почти невозможно, почти сказочно.

Она в тот же миг подалась вперёд, лбом врезаясь в нос сильно наклонившегося Чон Хосока. По всей голове разом разошёлся звон напополам с болью, ударяющей даже по затылку, а мужчина глухо замычал, отстраняясь от неё. Хватка чужих пальцев на руках тут же ослабела — совсем немного, но достаточно для того, чтобы из неё выскользнуть, — и Еын устремилась вперёд, впервые на своей памяти действуя так быстро.

Она сделала ровно три больших шага, преодолевая разделяющее их с машиной расстояние, запрыгнула в салон самой настоящей ласточкой и дверью расшибла нос ещё одному из мужчин, последовавших за ней. Еын захлопнула её тут же, перебралась на водительское сидение, больно ударившись, кажется, печенью о рычаг коробки передач, и даже успела заблокировать двери, прежде чем другой мужчина разбил локтём тонкое стекло, заставляя её невольно вскрикнуть. Она растерялась на несколько секунд, закрывая непроизвольно лицо и голову руками от сыплющихся на неё осколков, и не успела завести автомобиль.

Её пребольно схватили за шкирку, сжимая ткань толстовки и заставляя её собраться у горла, сильно его перетягивая, и вытащили из салона едва ли не волоком, предварительно отперев двери.

Еын услышала короткое и ёмкое «маленькая сучка», прежде чем её оттолкнули к машине снова, заставляя подбородком больно удариться о крышу. Она тут же развернулась лицом к обидчику, стараясь игнорировать снопы искр перед глазами и металлический привкус во рту из-за прикушенной щеки, и едва успела уйти в сторону до того, как её поймают за грудки. Еын как смогла оттолкнула много превосходящего в силе мужчину от себя, чтобы в следующее мгновение вдарить ему между ног, заставляя согнуться, и залепить контрольный локтём по носу. Она, кажется, задела что-то вроде нерва, потому что вместо мужчины взвыла сама, в глазах ощущая слёзы, а в руке одну только боль — будто бы кто-то за ниточки задёргал там, внутри.

Но Еын даже поплакаться толком не успела, потому что сзади другой схватил её за шкирку — снова — и оттеснил к машине, пока первый распрямился с перекошенным лицом и пушку, невесть откуда и когда вытянутую, наставил ей прямо промеж глаз. Она дышала тяжело, взглядом перебегая с одного мужчины на другого, мысленно прощалась с жизнью, задерживая дыхание и ощущая во рту и, кажется, даже на лице кровь.

— Мину, не переусердствуй.

Голос у Чон Хосока хриплый, но оттого не менее ехидный. Он зажимал кровоточащий нос, стоя совсем рядом, и Еын готовила себе смерть долгую и мучительную, ловя его взгляд на себе.

— Один мой друг страстно желает встретиться с тобой, Ли Еын, — оповестил мужчина, глядя серьёзно и пронзительно, несмотря на обманчивую улыбку на губах. — И я бы посоветовал тебе прежде взять пару уроков этикета, но времени нет совсем.

Удар в самый висок прилетел слишком неожиданно, пока она пыталась взгляд Чон Хосока не упустить, и сознание покинуло тело само собой, миллионами осколков, будто автомобильное стекло, разбиваясь об асфальт под ногами.

***