Взаимовыгодное сотрудничество (СИ)

Она поэтому в один момент метнулась в сторону своей комнаты, не обращая внимания ни на что, распахнула шкаф, чувствуя, как в очередной раз начинает расплываться всё вокруг, и вытащила розовую спортивную сумку. Еын тут же бросила её на кровать, а следом за ней — все те вещи, которые успела аккуратно развесить по вешалкам, включая те из них, что купила вместе с Черин совсем недавно, воспользовавшись, правда, чужой кредиткой. Но Мин Юнги её бабские шмотки точно нужны не были, так что девушка моментально откинула от себя все мысли о дурной гордости и о том, что должна оставить всё то, к чему он хоть как-то приложил руку, и продолжила зло срывать одежду и бросать её на кровать. Еын показалось отчего-то, что она должна — просто обязана — уйти, не оставив после себя абсолютно ничего. Ей с Мин Юнги было невозможно и нереально: он знал, кажется, только свои «хочу», плевать хотел на её желания — даже не позволил ей напиться до зелёных чертей, хотя спрашивал о подарках и на день рождения, и на Рождество, и не собирался идти ни на какие уступки, считая свои слова, мысли и действия единственно верными.

У них всё началось с одной только искры, с неосторожно брошенной фразы, которая затем превратилась в настоящий пожар, что раскидал их по разным углам кухни и заставил кричать друг на друга, позабыв о том, что утро они встретили вместе, уснув по воле случая в его кровати. «Может быть, тебе стоит научить меня стрелять?» — спросила она тогда, но в ответ получила столько всего и сразу, что даже растерялась на несколько мгновений. Еын узнала о том, что никогда больше — по его мнению — не возьмёт в руки оружие, что никогда не окажется с ним в тот момент, когда ему будет угрожать хоть что-то, что более не узнает ничего из того, что касается его дел, а ещё ни за что не будет работать ни на него, ни на кого-либо другого. И Ли Еын, откровенно говоря, это не устраивало совсем.

Её устраивали, однако, их совместные и очень тёплые вечера. Её устраивали поцелуи Юнги, его объятия, руки и редкие, а оттого страшно ценные улыбки. Она готова была полюбить это всё, готова была полюбить вдруг самого Мин Юнги, и понимание этого так больно ударило куда-то под дых, что Еын остановилась с очередной кофтой в руках, которая упорно не входила в сумку, и почти упала на край кровати. Слёзы из глаз брызнули сами собой, а всхлип сорвался с губ, заставляя ненавидеть саму себя за подобную слабость. Она уткнулась в собственные ладони, пытаясь заглушить истерические рыдания, и упёрлась локтями в колени.

Это страшно раздражало — одна её часть очень сильно хотела уйти, не оглядываясь, и никогда больше не пересекаться с этим человеком, зато вторая — та, которой Мин Юнги нравился бесконечно сильно — очень просила, чтобы она перестала рубить с плеча, подумала ещё хоть мгновение, вспомнила о том, как плохо было без него, и осталась, мирясь с некоторыми проблемами и идя на уступки. Вот только Еын на уступки не хотелось идти совсем — хотелось всего и сразу. И за это она себя ненавидела тоже.

Девушка за всеми этими мыслями и переживаниями, разъедающими всю душу, совсем не заметила и не услышала, как пропищала повторно входная дверь. А потому уже много позже, когда жалеть саму себя не осталось ни сил, ни терпения, убрала от лица руки и одним только краем глаза заметила знакомую фигуру в самых дверях своей комнаты.

Еын тут же подскочила на ноги и уставилась на Мин Юнги, который, в свою очередь, не сводил взгляда с неё. Он стоял чуть дальше порога, спрятав руки в карманы пальто, и смотрел на неё настолько непонятно и нечитаемо, что девушке оставалось лишь глядеть в ответ и сжимать судорожно в пальцах кофту. Она не понимала, зачем мужчина вернулся вдруг, но понимала, что это, кажется, лучшая возможность для того, чтобы расставить все точки над «i».

Вот только у Мин Юнги, кажется, были свои мысли по этому поводу.

— Уходишь? — спросил он вдруг тихо и шагнул вперёд, заставив Еын вздрогнуть и посмотреть коротко на почти собранную сумку. — Или сбегаешь?

— Я не сбегаю, — тут же нахмурилась девушка. — Ты просто…

— Я дам тебе фору, — перебил Юнги её в очередной раз, и девушка замерла. — И дам выбор. Хотя я уже говорил, что в любом случае найду тебя и верну. Буду делать это снова и снова, если понадобится. И всё же я даю и выбор, и фору.

— О чём ты, чёрт возьми?

— Один день я не буду искать тебя, — пояснил мужчина, приближаясь ещё ближе, — а потом буду делать всё, что посчитаю нужным. Это моя фора. Я дам тебе две недели, но ты можешь сама вернуться раньше — это выбор. Однако если я сам нахожу тебя в течение этих четырнадцати дней, то ты по доброй воле остаёшься со мной, — Юнги подцепил пальцами её подбородок и большим провёл по губам, будто вовсе не он это несколько минут назад готов был на куски её порвать. — Что думаешь? Сыграем?

— А ставки? — сглотнула Еын, чувствуя, как начинает покалывать пальцы от непонятного возбуждения.

— Только одна и самая ценная, — хмыкнул мужчина. — Твоя любовь. Играть я собираюсь своей, а это значит, что я не отступлюсь ни перед чем.

Комментарий к Fifteen