Взаимозависимые. Поколение Сандрин

Отец среагировал молниеносно, нажав на кнопку пульта. Осматривая такое родное лицо, стучала зубами от урагана воспоминаний: держу сверток, бегаю по поместью с просьбами выходить, сказки на ночь, совместные пикники, первое обращение…

– Дочка? – позвала взволнованная мама.

Обернувшись к родителям, указала на плазму.

– Он мой сын! Мой ребенок! Он Кристиан де Волуар!

3 глава

1 сентября.

Школьники возвращаются за парты, радостно приветствуя одноклассников. Делятся друг с другом впечатлениями о проведенном лете: кто-то ездил на море с родителями, а кто-то просидел на огородах или в селе у бабушек и довольствовался речкой. Несмотря на разные сценарии летнего отдыха, все счастливы.

Почти все.

А конкретно не счастлива я.

Просиживая вторую пару в столовой, листала блокнот с вырезками фотографий Кристиана Волуара. Любовалась родным лицом, в мечтах рисовала миг встречи: вот наши взгляды пересекаются, я признаюсь ему и обнимаю своего ребенка. Эх… мечты, мечты.

Достав из нового портфеля свежие издания, принялась вырезать снимки, параллельно вчитываясь в статьи о сыне. Сейчас я могла себе позволить только эту роскошь.

Первым вечером в новом доме умоляла родителей купить мне билет во Францию. Рассказывала новые воспоминания и уверяла, что я та самая Белла Волуар. Мама и папа упрямо отказались выполнять мое требование. Ох, как я тогда разгневалась. Ночью не смогла сомкнуть глаз от злости и бессилия. Рылась в интернете в поисках номера или почты Кристиана. Любой связи с сыном. Найдя большое количество фейковых номеров, тратила деньги на роуминг. Все безуспешно. Утром родители в спокойной обстановке объяснили причины отказа.

Во-первых, Кристиан – наследник дома Волуар. Один из опаснейших ныне живущих мужчин. Создатель законов Волуаров, которые наравне с законами Йоны блюли все. Живущая ныне легенда. Его дом не проходной двор, встреча с ним для простых двуликих равна нулю.

Во-вторых, за двести лет сотни мошенниц, мечтавших заполучить богатство и имя, представлялись Беллой Волуар, но всех отсеивали на первом испытании. Тела женщин не находили.

В-третьих, есть еще Жерар Волуар, на счету которого десятки смертей за два века. Оборотень, вернувший человеческое обличье в конце девяностых двадцатого века. Мужчиной стал, тем не менее алые глаза говорили о полном главенстве звериной частички души.

Идти к Кристиану равно идти к Жерару. Какой родитель мечтает только-только ожившую дочь отдать на растерзание маньяку? Для них последний пункт являлся самым весомым.

Я сдалась, так как образ Жерара в моих воспоминаниях не был чем-то живым и значимым. Он просто существовал рядом, не вызывая ярких эмоциональных вспышек. Я наблюдала за ним будто сквозь грязное окно. Скребла засохшие разводы, стараясь рассмотреть мою пару, однако безуспешно. Значит, не время. Владычице виднее, когда одаривать меня новыми воспоминаниями.

А что делать с уже полученными виденьями прошлого? Тут я стояла на распутье. Одна дорога вела к простой жизни без оглядки на былое, а вторая к сыну. И если выберу путь к ребенку, как мне подойти к нему, но не пересечься с Жераром? Задачка со звездочкой.

Погруженная в свои мысли, я не сразу расслышала звонок перемены. Спохватившись, хаотично сгребла обрезки журнальных страниц в портфель. В столовую начали входить первые школьники, желавшие перекусить. Наблюдая за сверстниками, потянулась к карманному зеркалу.

Перед школой мама отвела к парикмахеру. Новая прическа вызвала смешанные чувства. Я привыкла к длинной косе или завитым кудрям, а тут рваный каскад. Выглядело странно, но не отталкивающе. Осмотрев себя в отражении, смахнула невидимые пылинки с белой блузки и в сотый раз одернула край короткой юбки. Открытые колени жутко смущали.

Чтобы не таращиться на всех новоприбывших, уткнулась в дневник. Следующим уроком по расписанию стоял французский язык. На него схожу, надо освежить знания.

– Анька?! Не может быть! Эй, Дима, Андрей, Лиля! Анька живая! – звонкий девичий голос раздался со стороны выхода. С опаской посмотрела туда: яркая брюнетка в непристойно коротком платье бежала прямо на меня. За ней похожие как две капли воды парни, на спине у одного из них висела девчонка.

Приподнявшись со скамьи, закрыла собой портфель. Там важные вещи, кто знает воспитание, видимо, моих друзей. Брюнетка обняла, заревев в голосину. Скривившись от ее ультразвука, искала в голове воспоминания о девушке. Однако ее причитания, галдеж остальных мешал в поисках.

Зачем так орать? Куда вытираться об мою блузку?!

Отстранившись от всех, озабоченно оглядела мокрые пятна на плечах. Мама так старалась, выбирая мне блузку. Не позволю ее испортить. Протянула упаковку салфеток брюнетке. Та, белая как стена, с трясущимися губами и руками забрала одну салфетку, промокнула ею щеки. Парни держались лучше. Обниматься не лезли, правда, глядели, как на привидение.

Ну похудела я сильно, зачем так смотреть? И на том свете побыла…

Последняя девочка по-доброму улыбалась. Может, я с ней не сильно дружила, раз не ревет белугой?