Взаперти

– С ними удобней, – наконец отвечает Мори. Честность заставляет его добавить: – А Эдриану нужно было что-то исправить. Так что да. Нужны.

Оборачиваюсь к нему под слова сестры:

– Вечером получите. Хорошо получается быть жертвой, братик. Знала, что у тебя талант.

Пожимаю плечами. Из всего можно извлечь пользу. И теперь я, пожалуй, больше не буду морщиться, глядя на свое запястье. Да, для Электры я жертва, и я не могу это изменить. Но это не единственная правда обо мне, – а то, что моя сестра альпинистка, не отменяет всех остальных, в том числе намного более важных, ее характеристик.

– Как, однако, весело начинается наше утро, – замечает Лекс. – И даже готовить не сбежишь.

– Почему? – тут же отвлекается Рика. – Продукты кончились?

– Тесто осталось, – отзываюсь. Ежусь – недосып, слишком много эмоций, холод… Интересно, собирается сестра настраивать отопление или оставит нас замерзать. – Можно пожарить еще блинов.

Лекс находит в шкафу еще одну бутылку масла, так что готовить становится проще. Стараюсь делать блины поменьше, чтобы проще было делить, – наесться на весь день все равно не хватит, но хоть перекусить. Винни забирается на высокий стул за моей спиной. Бурчит:

– Чувствую себя фанатом, следующим за кумиром.

– Ага, группой футбольных болельщиков! – громко поддерживает Эл из-за стола. – Кочуем вместе с командой и сидим под стадионом…

– Тогда уж этой самой командой, – резонно замечает Бемби. – Только большинство все время на скамейке запасных.

– И одна постоянная звезда на поле! – Не надо оглядываться, чтобы понять, на кого драматически указывает Рика.

– Лучше бы я не был звездой, – говорю неловко.

– Это называется «юмор», Граф, – серьезно сообщает Рика. – Ты же вроде слышал о такой штуке. Или мне показалось?

– Не показалось, – качаю головой. – Просто не в настроении.

Ставлю на стол стопку блинов, замечаю пристальный взгляд Эла.

– Оглушение, да? – спрашивает, напоминая о моем состоянии после бокса.

Киваю. Не совсем то, но он прав, похоже.

– Спать бы ты шел, Граф, – советует Рика. – Сейчас еще типа утро, даже не полдень. Времени у нас хоть завались.

В самом деле, хороший совет. Рассеянно тру бинты, Бет замечает:

– Эдриан.

Отдергиваю руку, словно застигнутый на месте преступления. Она легко касается моего запястья:

– Давай посмотрю.

Я бы предпочел не смотреть туда, где швов, кажется, больше, чем кожи. Отворачиваюсь, чувствую, как медленно разматывается повязка.

– Очень хорошо, – тихо говорит Бет. – Сейчас я их обработаю и заклею. Тут есть послеоперационный пластырь.

Криво улыбаюсь. Да, я думал, что после тестов на физическую синхронизацию могут быть травмы. Аптечка на седьмом рассчитана на это.

Сижу на барном стуле, рука вытянута в сторону. Прикосновения Бет почти неощутимы, я прикрываю глаза. Усталость и пустота словно волны, сбивающие меня с ног. Нет сил им сопротивляться.

– Иди спать.

Поднимаю голову, смотрю в лицо Бет. Последствия моего проигрыша уже закрыты белым пластырем, значит, я успел задремать?

В любом случае остается только кивнуть. Пара шагов – и кровать.