Взаперти

В боксе возвращаются к тесту, конечно, отчаянно не вовремя. Усмехаюсь, доставая планшет прямо посреди светлого торгового зала, слежу только, чтобы экран не попался камерам под потолком.

Бет тяжело вздыхает, разгоняет дым взмахами – вентиляция работает на полную, но еще не успела вытянуть все.

– Ладно. Теперь просто не шевелись.

Она переминается с ноги на ногу, смотрит в пол, прячась за густой челкой. Наконец шагает ближе к брату, поднимает ладони к шее. Медлит, и Эл сам наклоняется вперед, позволяя сестре сжать его горло.

– Я должна надавить сильнее, – тихо предупреждает она. – Тест зафиксирует, когда ты задохнешься.

– Давай. Я готов. – Он кивает, высоко поднимает голову.

Бет внимательно смотрит на него, шагает ближе. Смотрит в глаза, медленно усиливая нажим.

Его жизнь в твоих руках, Бет. Ты ведь этого хотела? Он сам, добровольно, вложил ее в твои ладони. Он это понимает?

– Когда-то ты хотела убить его, – шепчу. Эл даже не вздрагивает, Бет зажмуривается. – Именно так, верно?

– Верно, – едва слышно отвечает она.

Эл рефлекторно приоткрывает рот, пытаясь вдохнуть, но не сопротивляется. Бет вскидывает голову, смотрит в лицо брата.

– Я все понимаю. Я все понимала. Я хорошая и умная девочка. Но я так хотела, чтобы тебя не было! Так хотела отомстить тебе за то, что мне было плохо. А ты был маленьким, некрасивым и беспомощным. С тобой приходилось носиться, сидеть с коляской, когда хотелось играть, гулять или просто спать. Ненавидела тебя. Ненавижу.

Эл сипит, пытаясь ответить, но Бет только сильней сжимает его шею. Страдальчески изгибаются губы, лицо искажается гримасой боли. У меня появляется желтое оповещение о состоянии – еще недостаточное. Смотрю зачарованно, как Бет отчаянно рыдает, стискивая горло брата, как начинают закатываться глаза Эла, и он вцепляется в собственную майку, открывая рот, словно выброшенная на берег рыба.

Красное предупреждение. В боксе мигает зеленым лампа, играет урезанная версия победного марша.

Я успеваю испугаться, что она не остановится, но Эл падает, потеряв сознание, и Бет разжимает хватку. У нее трясутся руки, она сгибается, всхлипывая, но через мгновение садится рядом с братом, считает его пульс. Оповещение уже сменилось, так что поводов для беспокойства нет. И мне пора идти. Штаб посреди магазина – это даже хуже, чем штаб в машине. Меня могут поймать, меня наверняка поймают, но не прямо сейчас же. Не так глупо.

– Спасибо.

Не могу поверить, но это в самом деле говорит Бет. Она сидит на полу возле брата, держит его за руку, но обращается явно ко мне.

Не нахожу слов для ответа. Впрочем, он и не требуется – Эл приходит в себя. Вдыхает глубоко, закашливается. Трет горло.

Бет улыбается ему, пытается отнять руку, но он перехватывает ладонь, прижимается к ней щекой. Хрипит:

– Спасибо.

– За что? – грустно смеется она. – За то, что я тебя не убила?

– Нет. – Он серьезно качает головой. – За то, что все это сказала.

Хочет продолжить объяснение, но снова закашливается.

– Надо было все-таки взять с собой аптечку, – вздыхает Бет. – Могла бы сразу тебе хоть леденец дать.

– Думаешь, Дождь бы нас пустил?

Они говорят снова, спокойно и искренне, получают свои татуировки, пока я выбираюсь из супермаркета. Надо посмотреть, где там Элли… Электра. Не хочу. Не сейчас. Наружу она все равно не выберется, а остальное не имеет значения.

Успеваю вернуться в машину и переложить покупки из тележки в салон, а в боксе все еще пусто. Становится любопытно, почему они медлят, переключаюсь на лестницу. Там Лекс и Рика сражаются в «камень-ножницы-бумагу». Лекс не разжимает кулак, и Рика, показавшая ножницы, тянет:

– Везучая! Эй, Мори, в следующий раз ты будешь за нас с тобой играть, видал, какая я неудачница?

Лекс смеется, переплетает пальцы с Винни, открывая дверь. Пищит замок, недовольный обилием людей на площадке, Мори, сидящий внизу лестницы, подбирает длинные ноги, исчезая из проверочной зоны.

Нужно снова переключаться на бокс. Встряхиваю головой, напоминая себе – пора ехать домой, Эдриан!