Взгляд

В темное помещение вползло утро. Девушки, окружавшие Ану, вернулись к жизни, перешептываясь и оправляя постели и халаты. Из студии никто не выходил. Все явно чего-то ждали. Ана едва могла двигаться. Сочетание успокоительного и побоев заставило ее тело одеревенеть и болеть так, что даже пытаться шевелиться не хотелось. Она хрипела: из-за травмированной спины дышать приходилось поверхностно и часто. Хорошо хоть, что сегодня Коул будет ждать ее в той квартире на станции «Форест-хилл» и, когда она там не появится, свяжется с ее отцом. У нее будет выход. Но все остальные юноши и девушки застряли в «Трех мельницах» на многие месяцы, а может, и годы. Как они это выдерживают?

Мысли о Коуле пробились сквозь защиту Аны. На несколько коротких секунд она ощутила тепло его присутствия, надежного и сильного. Она представила себе, как он обнимает ее – так, как он это сделал у квартиры своей матери. А потом по двору прогрохотал десяток тележек, заставив ее резко вернуться к реальности. Девушки поспешно вернулись к своим постелям и легли лицами вниз, повернувшись номерами к потолку.

Тележки шумно разъехались в разные стороны. Ана слушала, как колеса переваливаются через металлические направляющие двери и вкатываются в спальню. Она уловила запах сигаретного дыма и заподозрила, что ненавистная ей санитарка опять поставлена охранять выход.

Медсестра начала раздавать лекарства. Тележка со скрипом и лязганьем сновала между матрасами. Когда медсестра дошла до Аны, она остановилась, вручила ей маленькую зубную щетку, тюбик зубной пасты, крошечный кусок мыла и пластиковый контейнер. Ана приподняла свое распластанное тело так, чтобы высвободить одну руку. Она взяла выданные вещи, положив пасту, зубную щетку и мыло себе под щеку, и сжала похожий на глаз контейнер. Он раскрылся. Она высыпала его содержимое себе в рот и сглотнула.

Сделав последнее усилие, она вытянула руку, чтобы вернуть пластиковую коробочку. Ничего не происходило. У нее сжалось сердце. Она подняла голову и скосила глаза на медсестру. Сестра не смотрела на нее и не двигалась с места. Уголком не до конца заплывшего глаза Ана заметила движение у входа. Она дрогнула. Они же не могут знать, что она запихнула таблетки под верхнюю губу! Она поймала на себе взгляд девушки, которая помогала ей накануне вечером. Девушка смотрела на нее немигающим взглядом, но за ее бесстрастным выражением лица пряталось предостережение.

– Воды, пожалуйста! – каркнула Ана.

Медсестра дала ей наперсток воды. На этот раз Ана отправила ее в рот и проглотила пилюли. Медсестра направилась дальше.

Как только все пациентки получили лекарства, ударил колокол. Медсестра и санитарки удалились. Девушки выбежали на холодный утренний воздух.

Ана с трудом поднялась на ноги. От малейшего движения болели мышцы, но ей срочно нужно было в туалет. Ей надо вызвать рвоту!

Согнувшись в три погибели и кутая плечи в одеяло, она проковыляла во двор. При виде очереди в туалет у нее оборвалось сердце. Очередь загибалась два раза: в ней стояло не меньше шестидесяти девушек. Очередь парней была короче, но это ничего не меняло.

Ана покосилась в другую сторону. У дальней стены слева, где куда-то уходили два прохода, присело, высоко задрав халаты, несколько девушек. Между ног у них лились струйки мочи. Держась ближе к стенам студии, Ана поплелась к проходам, собираясь нырнуть в левый проулок на то короткое время, которое ей потребуется для того, чтобы сунуть себе в горло два пальца.

Дойдя до края двора, она привалилась к стене и быстро осмотрелась, проверяя присутствие медсестер, санитарок или камер наблюдения. У нее в черепе нарастало давление. Она прижала ладони к вискам. Очень скоро лекарственные препараты всосутся через крохотные капилляры, и кровь перенесет их ей в мозг. Она набрала в грудь воздуха, отлепилась от стены и ринулась в проход.

– Стоп! – На середине движения крепкие руки поймали ее за плечи. – А ну-ка, спокойнее!

Этот голос был Ане хорошо знаком, пусть даже все остальное в этой девушке изменилось до неузнаваемости. Потрясенная Ана могла только растерянно моргать. Подросток с вытатуированной виноградной лозой втащила ее обратно на двор.

– С первого раза не понимаешь, а?

Ана прищурила свой наполовину видящий глаз, всматриваясь в тощую девицу. Черная челка зубцами спускалась на ее высокий лоб. Темные глаза были опушены длинными ресницами. На правой впалой щеке была родинка. Накануне Ана была слишком сильно накачана успокоительным и дезориентирована, чтобы узнать девушку с виноградной лозой. Сегодня при виде знакомых черт своей прежней лучшей подруги Ана мыслями унеслась в прошлое. Она вспомнила, как Тэмсин передразнивала их учительницу домоводства в тот день, когда Ану вызвали в директорский кабинет, вспомнила, как Тэмсин требовала, чтобы никто из их одноклассниц не дразнил Ану после того, как выяснилось, что у нее спящая Большая Тройка, вспомнила, как Тэмсин вкладывала всю душу в монолог Порции из «Венецианского купца» на школьном концерте, который они давали в десятом классе.