«ВЗГЛЯД» - БИТЛЫ ПЕРЕСТРОЙКИ. ОНИ ИГРАЛИ НА КРЕМЛЁВСКИХ НЕРВАХ

«Я хорошо помню, как всё начиналось, – для меня тоже всё это было романтикой – всё по карточкам, но мы верили, что вот-вот всё будет классно. У меня были свои (очень низменные на самом деле) счёты с советской властью – я мечтал о загранице с яслей, увидав красочные открытки с видами Ниагарского водопада и архитектуры Америки начала 60-х. У меня был стереоскоп и множество всевозможных стереодиафильмов, которые я вертел до самого отрочества, – я просто болел заграницей. Однажды я заболел ангиной, и мне приснился казусный сон-кошмар – я оказался на Бродвее на один час в обеденный перерыв. Об этом я рассказал своему папе, когда он зашёл поставить мне градусник. Он проверил рукой мой лоб, посмотрел на меня с жалостью и укоризной: «О чём ты думаешь, сынок?» Впоследствии, когда я стал чуть старше, папа прямо мне пообещал, что ни при каких обстоятельствах мне, его сыну, выехать из страны невозможно, потому что не выпустят никогда. Это было связано с его работой, и такой расклад мне казался унизительно несправедливым – я готов был отдать всё, чтобы сломать этот замок.

Программа «Взгляд» приближала торжество моей победы над папой, который тоже смотрел телевизор и охуевал. Он вообще как-то сразу всё понял и притих. Политические беседы он поддерживал со мной лишь в дремучем лесу да в бане. Его очень всё это тревожило, он работал в Смольном, кадровик, он видел людей насквозь, и явно не всё ему там нравились, однако работал он в основном с людьми, а не с номенклатурой, – начальство ценило в нём благообразный интерфейс, коим он дипломатично выступал посредником между властью и народом. И между тем он обожал Сашу Невзорова и никогда не пропускал «600 секунд», благо шла она сразу после программы «Время».

Золотое время телевидения без рекламы – первую в жизни рекламу я увидел в программах «Взгляд» и «Матадор» Эрнста. (Ничего лучше «Матадора», в этом жанре, я так до сих пор и не увидел.) Я тоже страшно любил «600 секунд», но все мои друзья, как один, ненавидели Невзорова конкретно за то, за что потом боготворили его эпигонов. Они объясняли мне, какое он говно, но Саше нравилась моя музыка, а друзьям моим – нет, поэтому их доводы были для меня невлагостойки. Во «Взгляде» папе нравились все парни, но особенно почему-то Владимир Мукусев – он то ли самый старший был из них, либо самый красный. Мне они нравились просто все! Однажды Лёня Ланда с Месхи пригласили нас на weekend в Киев – за жизнь поговорить да проверить тряпки. Сняли нам «люкс» на Майдане, сами заселили такой же, этажом выше – встретили, покормили, и сразу в номер – «Взгляд» смотреть. Безумие – глаз было не оторвать! Первая негативная информация на первой кнопке, она пугала и вместе с тем дарила надежду.

Курёхин вывез меня за границу в Югославию, Венгрию, Нидерланды и Западный Берлин в 89-м. «Силён, брат», – сказал мне папа, когда я показал ему синий мидовский паспорт. Как сейчас помню анкету, которую заполнял, – её проверяли три недели, прежде чем дали добро на выезд. Мало-помалу детские грёзы находили своё воплощение, я уже не знал, о чём мечтать кроме денег, которые дешевели с каждым днём, а заработать их было всё труднее и труднее. Затем пришёл Ельцин, и папа вообще поник головой. Из «Взгляда» ушёл Мукусев, к власти пришёл Собчак и переименовал город. Папа заболел раком, а маму разбил инсульт. Они просто охуевали.

Где-то на гастролях мне повстречался Мукусев, мы познакомились. За столиком в ресторане я выразил восхищение его работой. Но Владимир пожелал мне осторожно зажигать гирлянды – не всё так хорошо, как мне казалось, – вот был его message. Спустя буквально дни ко мне за интервью приехал Никита Евган из «ВИDа» – он фанател от Любимова и страшно напрягся, когда я имел неосторожность засветить свою «связь» и знакомство с Мукусевым, – Никита как будто спрятался в ракушку. «Как перестройка повлияла на твоё творчество? – спросил Евган перед камерой. – Дала ли она тебе ощущение свободы?» Я посмеялся в ответ. «Какая свобода… – думал я, – какая перестройка…» Мои родители, изверившись, умирают, а я за три часа в студии трачу сумму, сравнимую с папиной пенсией.