Взгляд из тени

Левиафан действительно знал. Звери не любят Падших, и в Антоне этого зверя ровно половина. А вот ангелов очень даже любят, так что… Мальчишки ведь будут говорить, и Филипп наверняка больше, чем Оскар. Расскажут страшную историю о том, как трое убийц ворвались в их дом, застрелили дядю… И если Левиафан всё правильно рассчитал, то двоедушник протянет до последнего – всё-таки демон внушал ему определённый страх, да и награда была больно уж лакомой. Но потом… до того, чтобы вести в ловушку доверяющих тебе детей, надо ещё дорасти. Антон – не дорос. Одноразовый, так сказать, агент. За миг до конца передумает. И, честно говоря, Левиафан даже особого сожаления при этой мысли не чувствовал.

Однако услышать предупреждение от Тимми… почти приятно.

– Поэтому ты и полетишь с ним. Следи издалека, если заметишь сомнения – осторожно надави. Только осторожно, ладно? Ты… молодец. Главное, чтобы он подвёл их как можно ближе к этому месту.

Тим кивнул и вдруг стал очень серьёзным. Почти как в тот день, когда обещал Левиафану защитить его от Вика.

– Слушайте, а… может, ну их всех нафиг? Пацаны, оборотни, ангелы… Вам оно надо? Всё с самого начала пошло по… дерьмово, короче, пошло, и предчувствие насчёт конца у меня тоже отстойное. Знаю, план, всё такое, но, может, есть другой способ, без этого, без пацанов? Честное слово, со святой водой в Германии было проще!

Вот, значит, как…

Левиафан медленно вытянул руку и упёрся в камень, не глядя на призрака. Внутри что-то вздрогнуло и со звоном оборвалось, и честное слово, он всё надеялся, что однажды привыкнет к этому ощущению.

– Не заставляй меня сомневаться ещё и в тебе, Тим, – тихо ответил он и, развернувшись, пошёл назад. Наверное, следовало добавить ещё хоть парочку угроз, но в ушах назойливо звенело, и мысли не желали облекаться в слова.

Опять. Снова. Каждый раз один и тот же финал. Может, это бонус к проклятью Падших? Он не запомнил, как ушли Тим и Антон, не помнил, что сказал им напоследок и что они ответили, не помнил даже, что делал потом. Внутри было пусто, как в космосе, и разум заполняло ясное, беспощадное понимание того, что будет дальше.

Антон его предаст.

И Тим предаст тоже.

Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что обычно следует за подобными разговорами. «Может, не надо, может, остановимся…» Это всё. Так сказать, последний шанс бывшему союзнику дан, совесть очищена, моральное разрешение на предательство получено. Нет, конечно, Тим не будет убегать под покровом ночи – не тот характер, скорее уж встанет против демона прямо и в открытую. Он, может, и сам ещё не знает, что всё кончено, зато знает Левиафан. Оле ведь начал с того же – тогда, дома, на кухне…

Тим не тронул Оскара в Штутгарте – не тронет и теперь. И у Левиафана совершенно нет сил на разговоры и убеждения. Он просто их убьёт – каждого, кто встанет поперёк дороги. И жалеть не будет. Они его не пожалеют. И они – не Оле.

«Я от тебя не отказывался», – так он, кажется, сказал. Не отказывался… А как это тогда называется?

Но ведь не тронул. Даже после формулы, всех этих «дыши – не дыши» – мог не за руки хватать, а сразу за горло. Но не стал. До последнего видел что-то хорошее – в нём, в демоне. И всегда всё прощал.

А вот Левиафан его простить не смог…

Да пусть бы Оле был тысячу раз предателем, главное – живым!

Левиафан снова зажмурился.

И его накрыло.

6

Красная шашка сдвинулась на клетку вперёд. Пальцы замерли над доской, словно бы в раздумье, и аккуратно сдвинули вперёд чёрную. Потом лёгкий щелчок – и первая шашка перепрыгнула вторую, «съедая» и проходя в «дамки».

– Неплохо, голубчик, – пробормотал Левиафан в пустоту и потянулся к доске. – А если так…

Шашки прыгали через клетки, отгоняя друг друга, побеждая или пропадая с доски. Они с Оле когда-то играли именно такими шашками – маленькими, красно-чёрными, на магнитиках. Дорожный набор, купленный в ближайшем ларьке. До этого игра как-то прошла мимо них, а тут они увлеклись и играли целыми днями. Дешёвая пластиковая доска постоянно трескалась, и демон каждый раз чинил её щелчком пальцев. Нормальный набор почему-то так и не купили. Оле всегда выбирал красные, а Левиафан – чёрные. Пусть играть чёрными, будучи демоном, звучит очень банально, но Оле нравился красный свет, а Левиафану было плевать.

А теперь он двигал один набор руками, а второй магией, и почти мог поверить, что играет не один.

– Сегодня всё закончится, – он говорил вслух, не задумываясь. – Антон придёт. Послушный мальчик. Особенно когда Тим держит его на коротком поводке.

Да, послушный мальчик. Хороший, вежливый, воспитанный, которого всю жизнь учили подавлять в себе зверя, а не давать отпор. И сейчас привычка сыграет против него.

– Они уже повелись. Кто по головке погладит, тот и друг… кто ж так воспитывает детишек, милый мой, – Левиафан коротко рассмеялся. – Не бойся, я буду аккуратен. Никому не нужны лишние мучения.

Чёрные шашки кончились. В жизни Оле выигрывал всего пару раз. Левиафан покосился наружу, убеждаясь, что солнце ещё высоко, и расставил их снова.

Шар вперёд. Два шага. Через шашку. Съел. Потерял.