Взгляд из Зазеркалья

Когда ритуальные пожатия закончились, в воздухе повисла неловкая пауза. Генерал задумчиво дымил трубкой, выпуская кольца дыма, а Кларис застыла в напряжённой позе, сцепив руки в замок. Арин переводила взгляд с родителей на Жана, пытаясь придумать тему для разговора. Мать пришла ей на помощь, пригласив всех к чайному столику, накрытому с изысканной роскошью. Он стоял возле окна, с которого открывался вид на цветущую аллею. Арин запоздало подумала о том, что кто-то мог видеть, как она расспрашивала молодого лейтенанта, и как он почти бегом бросился к выходу после этого разговора. Тревога, угнездившаяся в сердце, усилилась.

– Итак, молодой человек, – начала Кларис, – Арин много о вас рассказывала. Очевидно, что вы стали неразлучны. Чем вы занимаетесь?

Жан улыбнулся широкой обезоруживающей улыбкой. Щеки Кларис вновь покраснели. Ей явно было неуютно рядом с жизнерадостным человеком, который одной улыбкой словно высмеивал её строгость и чопорность.

– Я работаю в Национальном центре научных исследований, а сейчас пишу диссертацию.

– Восхитительно, никогда не встречала учёных, – восторженно произнесла Кларис. Её голос заметно дрогнул.

– О чём же диссертация, если не секрет? – поинтересовался генерал.

– От чего же? Тема моей диссертации «Психологическая безопасность личности в кризисных ситуациях жизнедеятельности».

– Так вы психолог, – разочарованно протянул Леруа, явно потеряв интерес к молодому человеку.

Спохватившись, Кларис сочувственно покачала головой:

– Арин говорила, что вы познакомились в больнице. Вы болеете?

Комичность последней фразы заставила прыснуть от смеха и Жана и Арин. Молодые люди переглянулись, в их глазах плясали огоньки.

– Что тут смешного, – обиженно произнесла мать, – ты же сама говорила про профессора, который отправил на обследование молодого человека.

– Профессор Кевин Франсуа – мой отец, – серьезным тоном сообщил Жан.

После этой фразы Леруа озадаченно посмотрел на парня, словно увидел его впервые. В его глазах зажёгся неподдельный интерес. Генерал отложил трубку.

Жан, нисколько не смутившись, продолжил рассказ:

– Я собирал материал для диссертации во многих странах, и последние два года вместе с экспедицией находился в Африке, в достаточно суровых для выживания условиях. Конец двадцать первого века, – он запнулся, а потом, грустно усмехнувшись, продолжил, – одно поколение сменяется другим, но жизнь мало чем изменилась для основной массы землян, а дикие племена Африки и Амазонки так и остались дикими. По возвращению из экспедиции меня частенько лихорадило, вот и попал в больницу на обследование.

– Как это досадно, – вздохнула Кларис, – и часто вам приходится отлучаться из дома надолго?

Жан нежно посмотрел на Арин:

– Надеюсь, это было в последний раз. Наконец генерал произнес:

– Кевин Франсуа, ваш отец, случайно, не кризисный психолог?

– Да, вы совершенно правы, он уже двадцать лет возглавляет центр Кризисной психологии, кроме того…

Леруа не дав закончить фразу, резко подскочил к молодому человеку, затряс его руку, как бы заново знакомясь:

– Кларис, Арин, вы даже не представляете, что это за человек Кевин Франсуа! – пророкотал генерал.

Женщины напряглись – неожиданные перемены в настроении Леруа их удивили. Арин непонимающе смотрела на отца, который был явно обрадован этой новостью. На мгновение ей показалось, что до сегодняшнего дня совершенно не знала человека, дочерью которого она являлась.

– Это главный эксперт в области психологии, эксперт мирового масштаба. Сколько преступлений раскрыто с помощью этого гения!

– Папа, так вы с ним знакомы? – спросила Арин. Генерал вернулся на место и улыбнулся:

– Мы с ним работали над, хм… несколькими делами в ведомстве. Где он сейчас?

– На острове, в Греции, наслаждается отпуском. Он недавно там купил дом, – Жан пожал плечами и отпил чаю.

Очевидно, что лед в отношениях тронулся, Арин прижала руки к груди. «Слава Богу», – читалось в её глазах. Она положила себе в тарелку пирожных и задумчиво смотрела на их остроконечные кремовые цветы, завитки, так напоминающие хаотичное первоначало мира…

Дальше разговор потёк сам собой. Жан рассказывал о своих путешествиях. Леруа ещё не один раз добрым словом вспомнил своё знакомство с отцом Жана. Всё стало как-то просто, по-семейному. Мужчины обменивались шутками, к матери вернулось её прежнее снисходительноспокойное настроение, а Арин ждала мгновения, когда сможет остаться одна и хорошенько всё обдумать.

Она проводила Жана уже затемно.

– Знаешь, я не могла себе даже представить, что всё пройдет так замечательно…

Арин была настолько счастлива, что дневные проблемы ушли на задний план. Внутренняя тревога развернула свои кольца, выпустив пленницу на свободу и, казалось, это состояние продлится долго. Присутствие Жана вселяло уверенность в том, что в дальнейшем всё сложится благополучно. Родители были настроены весьма скептично по отношению к нему и Арин их понимала. Также она понимала и то, что не будь отец Жана столь известен, разговора с родителями бы не сложилось. Зная нрав отца, Арин понимала, что всё могло быть гораздо хуже.