Взгляд на звёзды (СИ)

— Единственное, что сдерживало человечество в последние сто лет от вложения значительных ресурсов в космические проекты — это отсутствие их предсказуемой инвестиционной привлекательности, — увлечённо рассказывал Альберто, улыбаясь слушателям, чьё внимание было приковано к каждому жесту оратора. — Давайте будем честны. Мы живём в прагматичном капиталистическом мире, в котором большинство из нас стремятся не просто разбогатеть, но ещё и сделать это наверняка, с малыми рисками. Нет больше «холодной войны», на которой сверхдержавы пытались доказать друг другу своё превосходство, а заодно протестировать военные разработки, вкладывая невероятные ресурсы в убыточные и пафосные проекты. Нет больше тоталитарных режимов, которые могли отобрать ресурсы у народа и направить их на сверхпроекты, дабы потешить эго деспотичного вождя или партии. Наш мир — это домохозяйства, корпорации, банки и инвестиционные фонды. Мы не вкладываем в космос, потому что сейчас это значит — вложиться в мечту. Купить красивую безделушку. А это — не самое выгодное вложение. Так ведь было с марсианской программой, не правда ли? Это было впечатляюще, Илон Маск навсегда вошел в историю. Но, если быть честным, это было совершенно нерентабельно. Что мы, по сути, создали, вложив в это несколько триллионов криптокредитов в современных деньгах? Передовую научно-исследовательскую базу, чья деятельность пока ещё не имеет явной коммерческой ценности, и туристический объект для богатых, который окупит себя где-то лет через триста. Вот и всё. Было ли бы выгоднее вложиться в термоядерную энергетику, производство аэротранспорта или даже в перспективное сельское хозяйство? Чёрт, да конечно же! «Так какого лешего мы угробили столько денег на чёртовом Марсе?!» — спросил прагматичный парень из Арканзаса. И он прав!

Многие из слушателей засмеялись и зааплодировали, но сияющий Альберто, словно дирижер, мягко остановил их движением руки.

— Я хочу сказать одну простую вещь. Как только мы поймём, что освоение Вселенной за пределами нашей Земли — это необходимо и выгодно; как только ощутим, что мы обречены на деградацию и вымирание, будучи запертыми в нашем родном мире; как только мы осознаем, что инвестиции в межзвёздную экспансию вернутся в многократном размере — не к нам, так к нашим потомкам — с этого момента космические проекты начнут развиваться невиданными доселе темпами. И проект «Терра Нова» — это первый проект, который претендует на то, чтобы принести реальную выгоду!..

Улыбнувшись, Рикардо движением пальцев приглушил звук, позволив папе завершить речь, которую Рикардо всё равно знал наизусть, в тишине.

— В последнее время я уже несколько раз просматривал эти записи, чтобы напомнить себе, с чего всё началось, — произнёс Рикардо. — Это мотивирует — понимание того, что я продолжаю дело отца, и реабилитирую его как визионера, которым он на самом деле был.

Его слова утонули в тишине, стоящей в кабинете. Впрочем, они и не требовали ответа.

— Вы ведь не знали моего отца, верно? — спросил он у гостя.

— К сожалению, не доводилось, — ответил голос из глубины кабинета.

«Он родился в 2070-ом. В год смерти отца он был ещё студентом», — пронёсся в голове Рикардо слышимый ему одному комментарий его персонального искусственного интеллекта, подключённого к его нейросети. Казалось, будто Гизу слышит свои собственные мысли — лишь очень тонкие различия, которые с трудом поддавались описанию, позволяли отличить синтетический внутренний голос от природного.

Первое время удивительный симбиоз человеческого мозга и искусственного интеллекта мог показаться непривычным и пугающим, в особенности из-за ощущения того, как стирается граница между собственным «я» и его синтетическим дополнением. С момента своего создания эта инновационная технология вызвала у многих слоёв общества враждебность, и её распространение сдерживалось консервативными кругами. Между тем, люди с широкими взглядами, сумевшие преодолеть инстинктивное отторжение и успешно пройти период адаптации, с удивлением и восторгом понимали, насколько повышалась эффективность почти всей их умственной деятельности.

Разница между нейропроцессором, оснащённым симбиотическим ИИ, и обычным нейропроцессором, была даже более разительна, чем разница между обычным нейропроцессором и отсутствием нейросети вовсе.

Это ощущение было сродни эмоциям близорукого человека, привыкшего не видеть ничего дальше своего носа, впервые надевшего контактные линзы. Приспособившись к ИИ-помощнику, мозг без него ощущал себя беспомощным и неполноценным, какое бы мощное нейроядро не использовал. И хотя обладатели симбиотических ИИ предпочитали не афишировать этой особенности, большинство из них даже не мыслили о том, чтобы от неё отказаться.

Подбросив в дополненную реальность миллиардера соответствующие иллюстрации к приведённым фактам, касающимся гостя, ИИ немедленно отреагировал на следующую мысль своего владельца: «Примерно в тот же период приобрёл и раздражающую тебя привычку, которой как раз собирается предаться».