Взгляд на звёзды

— А я и не думал упрекать тебя в недостаточной ширине улыбок, — обезоруживающе улыбнулся он. — Я совершенно не сомневаюсь в твоей ответственности и преданности проекту. Мой вопрос касался только твоих чувств.

«Надо же! Решили продемонстрировать заботу о сотрудниках, сеньор Гизу?» — про себя хмыкнула Саша. Что ж, в корпоративном мире модно повторять мантру о том, что человеческий капитал является наивысшей ценностью, не переставая при этом выжимать людей, как лимоны. В то же время, вокруг не было ни одного из гостей и не было видно камер. Так что, если это и было представление, то лишь для одного зрителя. И это было уже само по себе удивительно. Ведь Тёрнер была всё-таки мелкой сошкой в тех масштабах, в которых привыкли мыслить воротилы уровня Гизу.

Чувствуя на себе пытливый взгляд Рикардо, Тёрнер вздохнула, и призналась:

— Я не сильна в притворстве. Разумеется, я чувствую себя тут не в своей тарелке, и я бы лучше предоставила эту часть работы тем, кому такое по нраву.

— Таким, как я? — понимающе кивнул он, поразительно точно угадав невысказанную ею часть фразы.

Разговор принимал всё более причудливый оборот. Саша сочла за лучшее не отвечать на провокационный вопрос. Но проницательный Гизу явно почувствовал её скрытое технократическое высокомерие по отношению ко «всем этим болтунам», к которым она мысленно причисляла и его самого.

— Не подумай только, что я обижаюсь, — вновь чудным образом прочитав её мысли, успокоил Сашу Рикардо. — Мой собственный публичный образ достаточно хорошо мне известен. И мне совсем несложно догадаться, какие чувства этот образ может вызывать у тебя. Я лишь об одном хочу спросить. Ты так уверена, что правильно рассмотрела за обёрткой содержимое?

— Это имеет значение? — спросила она, до последнего не желая идти на откровенность, на которую он её вызывал.

— Да, имеет. Зачем мне всё это, по-твоему? — спросил он, кивнув головой в сторону, где продолжался праздничный фуршет. — Как ты думаешь?

«Ну ладно. Я сделала всё, что было в моих силах, чтобы не раскачивать лодку и не лезть в неприятности» — подумала Саша, смиряясь.

— Думаю, ты любишь всё это, — ответила она, смело посмотрев ему в глаза. — Деньги, славу, власть. Азарт большой игры. Любишь чувствовать себя победителем, покорителем вершин и самым матёрым альфа-самцом. Но ты, конечно же, скажешь, что на самом деле у тебя гораздо более благородные и возвышенные мотивы. Ведь таковы правила игры. Публичное пространство — огромный слоёный торт из лжи, заправленный враньём и посыпанный сверху сладкими байками. Наш мир таков. Таков путь к богатству, влиянию и успеху. И я вовсе не хочу судить никого, кто по нему пошел. Бедняки, которые сетуют на несправедливость жизни и злых бездушных богачей, на самом деле завидуя им и втайне желая занять их место, смотрятся жалко. Я — не такой человек. Но у меня всё же несколько другие приоритеты в жизни. И я инстинктивно тянусь к тем, у кого они схожи с моими. Вот и всё.

Рикардо некоторое время молчал, обдумывая её ответ, прежде чем изречь:

— Если позволишь, Саша, я поделюсь с тобой одним воспоминанием из детства.

Тёрнер кивнула, и он начал говорить, задумчиво глядя на огни космодрома: