Читаем Взгляд с Лазурки. Том 1 полностью

В итоге, чтобы не продолжать бессмысленные пререкания, сначала «продраконил» всю информацию с флешки – и мне реально стало интересно. Ну а потом открыл текст своего эссе и начал его перечитывать. Скажу совершенно откровенно – с большим недоумением. Неужели это мной такие неуклюжие предложения были сочинены, и ведь относительно недавно?! И какие искры тут дед умудрился подметить? Особенно примитивно это все выглядело на фоне только что прочитанного письменного наследства LIU, даже им не отредактированного. Неужели и я все-таки научусь хотя бы сносно свои мысли литературно излагать? Но ведь в кошачьих статьях вроде как и получалось? В общем, устроил сам себе что-то вроде отрезвляющего холодного душа, очень полезного для разыгравшегося было честолюбия.

Надо честно добавить, что в мечтах уже видел себя будущим известным автором, чуть ли не второй знаменитостью в фамилии. Может, частично и поэтому не сильно и противился подобному развитию событий, больше вид несчастно-подневольный изображал. И ворчал для порядка, благо пример было с кого взять. Постоянный спутник АС, котяра Дося в этом деле великий специалист, молча никакого события в нашем доме не пропускал. Вот и сейчас как всегда присутствовал, но пока сидел в сторонке и внимательно за всем наблюдал, одновременно умудряясь делать вид, что происходящее его совершенно не интересует. Не сомневаюсь, что очень скоро найдет возможность деду все прокомментировать. И ответочку получить. Как-то они друг друга прекрасно понимают и даже временами согласия по некоторым вопросам достигают.

В общем, как я уже отметил выше, мне и самому захотелось оценить, на что же я способен. Тем более что в нашем роду, кроме LIU, и другие претенденты на писательской ниве себя пробовали (не такие, конечно, судьбоносные книги, как он, сочиняли): один из моих дядей в области спорных исторических тем отметился достойно.

Я про это вспомнил и, конечно, поинтересовался, почему ему с этой флешкой не предложили поработать? На что дед веско ответил: «Были для этого причины. Не отвечал он всем необходимым требованиям». И ехидно добавил: «Все тебя ждали!»

Сначала было тяжело, и даже очень. На одном честолюбии держался. Приходилось себя буквально заставлять возобновлять работу, но все-таки наступил момент, когда я даже некоторое удовольствие от нее научился получать. И, как ни странно, в основном от редактирования собственного текста. Надиктую несколько страничек, а затем беспощадно правлю. И не один раз. Зато потом, когда сравнивал начальный и итоговый вариант, сам качественную разницу ощущал!

Или, работая с исторической литературой, кучу фактов в ходе поиска набросаю в беспорядке, а затем все в некий логический порядок приведу, да еще и всякие придумки отсортирую. Вот и от этого удовлетворение получал – все-таки удалось разобраться в событиях. А заодно, отталкиваясь от материала предка, для себя новые странички истории открывал. И мне реально интересно было!

Таким образом работа и продвигалась, а что из этого вышло – вам судить. Ну вот, ножкой пошаркал для приличия, а теперь хочу предложить тем, кому интересна история появления последней предпосылки, подтолкнувшей начало моего труда (естественно, я эссе имею в виду), обратиться к Приложению 2.

И пока моя нога разгуляться особо не давала, каждый день загонял себя за работу, в которую потихоньку и втянулся. Назвал будущую книгу «Взгляд с Лазурки», аналогично заголовку эссе.

Первые два раздела этой главы (вернее, сначала их было четыре) сотворились довольно быстро и относительно легко (последнее не относится к многочисленной редактуре и корректировке их текста, о такой моей манере работать я уже упоминал выше, на них ее и отработал). И уже на этом этапе сразу столкнулся со своим главным недостатком: начинаю одну тему излагать, а заносит меня от основного сюжета, и довольно прилично, в сторону. Только одно и утешало: вспомнил самокритику LIU. Я узнал, что у него аналогичная проблема была – «растекания по древу». И сколько он с ней не боролся всю жизнь – избавиться до конца так и смог!

А что тогда я от себя хочу? Может, эта привычка мне с генами досталась, может, у нас с предком такая специфика стиля! Это, конечно, попытка шутки-юмора, но ведь главное, как учил дед, для себя любимого грамотную отмазку найти – типа «ну не виноватая я, он сам пришел». Так что придется вам, уважаемые читатели, с этим смириться.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное