Читаем Взгляд с Лазурки. Том 1 полностью

Сначала мне показалось, что я прекрасный выход нашел. Уж если понимаю, что меня полупосторонний сюжет затягивает совсем в сторону, то я его потом как приложение оформляю (вот так из четырех разделов книги два в приложения и отправил). Очень довольный собой, показал начало деду, но он меня опять критике подверг: «Какой-то сборник рассказов пока получается, да и увлекся ты воспоминаниями о собственно жизни и пересказом его книг. Когда же к основной просьбе LIU перейдешь?» Но потом все-таки добавил: «Однако заметный прогресс все-таки присутствует. Читал с интересом. Может, действительно у тебя что-то стоящее и получится. Продолжай тогда в своем стиле и дальше, если по-другому не можешь, посмотрим, что в итоге получится».

Так я и решил поступить, переходя к самому сложному и запутанному для меня разделу, в котором попробую рассмотреть различные аспекты самого главного и судьбоносного процесса МК – временной трансформации.

Глава 3. Неразрешенные загадки, связанные с образованием нашей альтернативы и нынешнего Мира Ковчега

Сразу хочу отметить, что уже больше двух веков прошло с момента этого Чуда (по-другому его и не назовешь). Лучшие умы каждого нового поколения бились лбами о стену этого, до сих пор недоступного для понимания, явления с надеждой: уж мы-то сейчас разберемся! Но… воз и ныне там. По сути дела так ничего и не прояснилось. И от чего можно оттолкнуться в попытках хоть что-то понять – тоже не ясно. В нашем распоряжении есть только книги и другие материалы архива LIU и… свершившиеся факты. Читать его записи и перечитывать? Может, кому-то с нетривиальным и гениальным мышлением и повезет что-то между строк выловить. У меня не вышло, а ведь чуть не наизусть содержание помню. Флешка, на которую я сначала сильно надеялся, ничего нового в этом направлении не прояснила. Но ведь и кроме меня специалисты, много лучше подготовленные, их тщательно изучали, включая все его дневники с черновиками. Но, судя по всему, с такой же нулевой эффективностью.

Я себя к ним даже близко не отношу, свой уровень прекрасно сознаю и даже пытаться приоткрыть кусочек таинственной завесы не надеюсь, хотя всегда очень хотелось и хочется за нее заглянуть, ну хоть одним глазком.

А) Мои попытки представить природу или механизм самой временной трансформации

Начну с того, что постараюсь вам показать, как я пытался в детстве-юности представить себе эту самую трансформацию и застрял на уровне механистического материализма, сдобренного собственным богатым воображением и приукрашенного некоторыми компьютерными терминами.

То же самое относится и ко всем аспектам, ее сопровождавшим или ей сопутствующим; причем, что меня потрясло, некоторые были предложены в процессе разработки проекта самой Сущностью. А то и просто реализованы в ходе трансформации без всякого предварительного уведомления LIU. Один из них меня потряс даже больше, чем сама трансформация. Ниже поймете, почему.

А пока отмечу, что в книгах вся эпопея переговоров LIU с Сущностью изложена только в общих чертах. Причем и описания их даны очень поверхностные (возможно, сознательно, но, думаю, и контроль был жестким). Кто знает, какие начальные ограничения ему были поставлены даже перед публикацией в самиздате? А ведь наверняка что-то такое обязательно присутствовало. Вот только на флешке, да и то по самому больному для себя вопросу, его прорвало, но на этом я подробно остановлюсь в Приложении 4.

Вспоминайте, какой урок автору был преподан при одной только попытке предположить опеку Сущностью молодого Наполеона [LIU, 3б]. А затем еще и обсудить возможные причины ее прекращения. Сначала предок (как он только потом понял) получал косвенные (по его же выражению) намеки – не надо эту тему поднимать. Они вообще-то и не такими косвенными были, четкий посыл присутствовал: если совсем не пишется, остановись и задумайся – почему? И приди к логичному выводу – оставь в покое эту тему, отношения, не строй из себя провидца. Ведь даже сны на эту тему видел. Но не прислушался к внутреннему голосу, полез напролом, ну и дождался прямого изъятия этого куска текста, а заодно и всей главы. Еще вечером была, а утром ее не стало, и ни один компьютерщик не смог объяснить, как это произошло.

При этом при практически аналогичном исследовании жизни «везунчика» Джеральда Даррелла [LIU, 2] ни малейших намеков на недовольство выбранной тематикой предок не почувствовал. Наоборот, было ощущение, что и тему эту она сама ему подкинула и с ее стороны даже некоторый интерес был проявлен к его сделанным выводам о роли Сущности в достижениях ДД. Но как я уже отмечал выше, попытки понять логику действий Сущности абсолютно бесполезны. Как и бесполезны были все предпринятые за эти два столетия попытки понять природу происшедшего.

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Р' ваших руках, уважаемый читатель, — вторая часть книги В«100 рассказов о стыковке и о РґСЂСѓРіРёС… приключениях в космосе и на Земле». Первая часть этой книги, охватившая период РѕС' зарождения отечественной космонавтики до 1974 года, увидела свет в 2003 году. Автор выполнил СЃРІРѕРµ обещание и довел повествование почти до наших дней, осветив во второй части, которую ему не удалось увидеть изданной, два крупных периода в развитии нашей космонавтики: с 1975 по 1992 год и с 1992 года до начала XXI века. Как непосредственный участник всех наиболее важных событий в области космонавтики, он делится СЃРІРѕРёРјРё впечатлениями и размышлениями о развитии науки и техники в нашей стране, освоении космоса, о людях, делавших историю, о непростых жизненных перипетиях, выпавших на долю автора и его коллег. Владимир Сергеевич Сыромятников (1933—2006) — член–корреспондент Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ академии наук, профессор, доктор технических наук, заслуженный деятель науки Р РѕСЃСЃРёР№СЃРєРѕР№ Федерации, лауреат Ленинской премии, академик Академии космонавтики, академик Международной академии астронавтики, действительный член Американского института астронавтики и аэронавтики. Р

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары
Савва Морозов
Савва Морозов

Имя Саввы Тимофеевича Морозова — символ загадочности русской души. Что может быть непонятнее для иностранца, чем расчетливый коммерсант, оказывающий бескорыстную помощь частному театру? Или богатейший капиталист, который поддерживает революционное движение, тем самым подписывая себе и своему сословию смертный приговор, срок исполнения которого заранее не известен? Самый загадочный эпизод в биографии Морозова — его безвременная кончина в возрасте 43 лет — еще долго будет привлекать внимание любителей исторических тайн. Сегодня фигура известнейшего купца-мецената окружена непроницаемым ореолом таинственности. Этот ореол искажает реальный образ Саввы Морозова. Историк А. И. Федорец вдумчиво анализирует общественно-политические и эстетические взгляды Саввы Морозова, пытается понять мотивы его деятельности, причины и следствия отдельных поступков. А в конечном итоге — найти тончайшую грань между реальностью и вымыслом. Книга «Савва Морозов» — это портрет купца на фоне эпохи. Портрет, максимально очищенный от случайных и намеренных искажений. А значит — отражающий реальный облик одного из наиболее известных русских коммерсантов.

Анна Ильинична Федорец , Максим Горький

Биографии и Мемуары / История / Русская классическая проза / Образование и наука / Документальное