Взгляд с наветренной стороны

– Он немногим лучше простого предателя, Квил. Ты жертвуешь за Чела жизнью, а он просто плюнул на всех нас. Ты приносишь свою великую жертву, самую великую, какую только может принести солдат, а он позорно убежал, на всех наклеветал и теперь наслаждается жизнью. И ты считаешь справедливым, что ты уйдешь, а он останется?

– Считаю.

– Этот сын подзаборной бляди заслужил… Ладно, проехали. Извини. Я, правда, все еще думаю, что в этом ты неправ, – зато прав в другом, в том, что будет с нами сегодня ночью. Это и в самом деле больше касается тебя, чем меня, и поэтому не буду портить тебе настроения, отравляя последние часы. Иди на концерт, Квил. Так и быть, и я удовлетворюсь тем, что этого подонка на небесах не окажется.

– Кэйб? – раздался отчетливый голос в компьютере.

– Я слушаю вас, Терсоно.

– Я, кажется, отчасти преуспел, уговорил Циллера вернуться к себе! Может быть, стоит нажать и дальше? С другой стороны, я только что узнал, что Квилан все же решил идти на концерт. Надеюсь, вы согласитесь присоединиться ко мне и удвоить наши попытки уговорить Циллера присутствовать на концерте?

– Вы думаете, что мое участие может что-то изменить?

– Как знать.

– Хм… Подождите минутку.

Кэйб и аватар стояли перед главной сценой, над ними летали всевозможные технические дроны, а в оркестр уже начали свозить инструменты. Кэйбу было интересно смотреть, но неприятно слушать: какофония настраиваемых инструментов почему-то напоминала ему шум водопада.

Музыканты – не все из них были людьми, да и среди людей попадались какие-то весьма непривычного вида – волновались и шушукались из-за того, что, по последним слухам, симфонией собирается дирижировать один из аватаров Хаба, а не сам Циллер, который всегда восхищал музыкантов своим бешеным темпераментом, дурным языком и цветистыми ругательствами. Автор будет отсутствовать не только за дирижерским пультом, но и в зале, – при первом исполнении его симфонии!

– Хаб, – обратился Кэйб.

– Я слушаю, Кэйб. – На сей раз хомомдан был одет очень строго в официальный серый костюм.

– Как вы думаете, успею я отправиться в Акьюм и вернуться к началу концерта?

– С легкостью. А что? Терсоно ищет подмоги по поводу Циллера?

– Вы правы. Ему кажется, что я смогу помочь в этом безнадежном деле.

– Может быть, это и справедливо. Я тоже, пожалуй, отправлюсь с вами. Поедем подземкой или возьмем корабль?

– Корабль быстрее?

– Вероятно. Отправимся на предельной скорости. А впрочем, лучше переместимся.

– О, я никогда еще так не путешествовал. Давайте!

– Но должен обратить ваше внимание на то, что в одном случае из шестидесяти одного миллиона подобное путешествие может закончиться смертью субъекта. – Аватар усмехнулся: – Вы все еще настаиваете?

– Конечно.

Вдруг около них появилось некое сияние, и рядом оказался еще один аватар, одетый едва ли не точно так же, как и первый, но все-таки чуть-чуть иначе.

Кэйб тронул носовое кольцо:

– Терсоно?

– Слушаю, – раздался голос дрона.

Оба сереброкожих существа изысканно поклонились друг другу.

– Мы выезжаем.

Кэйб испытал нечто, что потом объяснял как мгновенное головокружение, вспышку, во время которой голова аватара как-то странно мотнулась, – и в следующий момент они уже оказались стоящими в приемной Циллера в Акьюме, где их ждал дрон И. X. Терсоно.

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ ИСПЫТАНИЕ СВЕТОМ

Солнце, клонившееся к закату, сияло в километровом просвете между горами и тучами.

Циллер вышел из ванной, отфыркиваясь и вытираясь. Нахмурившись, он уставился на Терсоно и выразил еще большее недовольство, увидев рядом с ним Кэйба с аватаром:

– Всем привет. Я не иду. Что еще?

Композитор упал на широкий диван и вытянулся, с наслаждением растирая шерсть на животе.

– Я взял на себя смелость просить господина посла и Хаба прибыть сюда, чтобы помочь мне в последней попытке, – важно заявил Терсоно. – Еще есть время успеть в зал Штульен и…

– Дрон, я не собираюсь вникать в твои расчеты – все очень и очень просто, – усмехнулся Циллер. – Если он идет, – я не иду. И наоборот. Дисплей, пожалуйста, зал Штульен.